Маки? Но для чего Маки было убивать? Он спал с Софи от случая к случаю, потому что она ждала этого от него, как, впрочем, казалось, ждала и от всех остальных. Это был способ самоутверждаться.
Юге? У него же было три жены…
И что за странная мания делать детей? Интересно, как ему удается прокормить весь этот выводок?
Ну, а Фрэнсис…
Мегрэ вспомнил времяпрепровождение Рикена. Возвращение на улицу Сен-Шарль около десяти вечера. Острую нужду в деньгах. Он надеялся застать Карю «У старого виноградаря», но Карю там не оказалось. Боб не смог ему помочь, поскольку сумма была слишком велика. Он оставил Софи дома.
Почему? Ведь он всегда таскал ее за собой.
— Нет, Жослин! — громко воскликнул фотограф. — Еще не время спать… И объяснил всем присутствующим, что будучи беременной она спит на ходу.
— Есть женщины, которым подавай корнишоны, другие объедаются свиными ножками или телячьими головками. А эта — спит.
Мегрэ не слушал. Он восстанавливал в памяти все, чем занимался Рикен, вплоть до сцены на площадке автобуса. Вытащил бумажник — и не оставил себе ни гроша… Позвонил ему, чтобы сказать…
Мегрэ набил трубку, зажег.
— Вы не выпьете с нами последнюю рюмку, комиссар? - Опять Карю. Мегрэ решил согласиться.
— Ну, — дурачился Юте, — кого вы теперь арестуете? Честное слово, ваше присутствие здесь очень впечатляет. Иногда мне начинает казаться, что я виновен.
Рикен так плохо выглядел, что никто не удивился, когда он поспешно поднялся и вышел.
— Нужно ввести права пить, как существуют права водить машину, - мечтательно произнес Маки.
Скульптор получил бы без труда такие права, потому что опорожнял рюмку за рюмкой и не пьянел — только глаза блестели и кровь приливала к лицу.
— За вас, мсье Мегрэ, — произнес Карю, поднимая бокал. — Скажем так: за успех вашего расследования, ведь всем нам не терпится узнать правду.
— Всем, кроме одного, — вторил ему фотограф.
— Может быть и так, если речь идет о ком-то не из нашей компании.
Когда вернулся Фрэнсис, у него были красные глаза, осунувшееся лицо. Боб принес ему стакан воды.
— Не переношу алкоголя. — Он избегал взгляда Мегрэ. — Наверное, пойду спать. Я не спал почти трое суток.
Лишенный былой самоуверенности, он выглядел моложе. Он напоминал незрелого юнца, которого мутит от первой сигареты и он этого стыдится.
— Пока!
Карю встал, проводил его до дверей, что-то говоря ему вполголоса. Потом сел за столик, где до этого сидел Мегрэ, отодвинул чашку и заполнил чек, а Фрэнсис ждал его с отрешенным видом.
— Не мог же я бросить его в беде. Если бы в среду я был в Париже, я бы здесь ужинал… Может быть, ничего и не случилось бы. Он взял бы денег на квартиру, и не пришлось бы ему оставлять Софи одну.