- По-видимому, не очень много и сейчас. Ну, так что же?
- Не любили мы ее. Озоровали на уроках.
- Что такое "озоровали"?
- Шалили. Мы даже петухами пели...
- О-о! Бедная учителка! Ну, и что же?
- А когда пришли немцы, она поступила работать в районную управу. И все, о чем узнавала, говорила людям. Когда облава. Когда каратели придут. Если кому нужны документы, - доставала документы...
Лицо женщины опять стало строгим.
- Мальчик! Об этом нельзя рассказывать на речке.
- Теперь можно. Немцы все узнали. С ней вместе работал ее отец - наш учитель математики...
- И что сделали немцы?
- Увезли обоих в Винницу. А там, конечно...
- А ты откуда знаешь?
- Мишка Леонтюк хвалился. Полицай.
- Печальная история, мальчик.
Вася моет сапоги. Она тоже молчит. Взвод немцев, пройдя за это время полдеревни, со свистом запевает другую солдатскую песню. По шоссе мимо казармы проносится колонна грузовиков.
Женщина поднимает глаза на Васю. Взгляд ее прям и тверд.
- Я понимаю тебя, мальчик. Нет, наш директор - честный человек. И ты больше никого не спрашивай о нем на речке. Я - тоже учителка из этой школы.
Она зачерпнула воды одним ведром, потом вторым, сказала:
- До свидания. И ушла.
А через день-два тоже пришла в казарму за учебными пособиями. С Васей заговорила как со старым знакомым. Тоже спрашивала пленных, откуда они, рабочие или крестьяне. Училась правильно произносить русские слова.
20
О встречах на речке Вася рассказывал Философенко, Усачу, Курскому. Они думали: верить или не верить ему? Где теперь Советская Армия?
Тем временем колонна закончила работу и в деревне вела. Однажды утром старший офицер дал команду готовиться в путь. Среди пленных пошли тревожные разговоры: куда повезут? К новому месту работы? Или опять в концлагерь?
Некоторые пытались спросить у солдат. Тем более что незадолго до этого почти весь конвой заменили. Молодых отослали на фронт. На их место прибыли ограниченно годные по ранениям, старики, больные. Германия исчерпала людские ресурсы. Пленные думали: может, эти будут чуть помягче, рассудительней? Но новые конвоиры сами боялись русских. На каждую попытку заговорить отвечали криком, угрозами. По действиям офицеров тоже ничего нельзя было понять.
Перед самым отъездом колонны снова пришел Ироушек.
- Не можно не попрощаться с господами офицерами, - говорил он, как всегда приподнимая шляпу и раскланиваясь.
Он опять шутил, угощал немцев сигаретами, даже помогал им укладывать чемоданы на повозки.
Васю тоже заставили носить немецкие вещи. Около одной из подвод он и Ироушек оказались вдвоем.