Пастор Туресон ждал его в задней комнате - не то кладовой, не то конторе. На стенах коврики с библейскими изречениями. На подоконнике кофеварка.
- Извините за опоздание, - сказал Валландер.
- Ну что вы, я прекрасно понимаю, что у полицейских масса дел, - отозвался Туресон.
Валландер сел, достал из кармана блокнот. Туресон предложил кофе, но он поблагодарил и отказался.
- Я все пытаюсь представить себе, что за человек Луиза Окерблум, - начал он. - Все, что я до сих пор узнал, как будто бы говорит об одном и том же. Что Луиза Окерблум - человек насквозь гармоничный, цельный и по своей воле никогда бы не оставила мужа и детей.
- Такой мы все ее знаем, - сказал Туресон.
- И вместе с тем это вызывает у меня подозрения,- продолжал Валландер.
- Подозрения? - удивился Туресон.
- Я попросту не верю, что существуют столь безупречные и гармоничные люди, - пояснил Валландер. - У каждого есть темные пятнышки. Вопрос лишь в том, каковы они у Луизы Окерблум. Я, конечно, никак не предполагаю, что она пропала по своей воле, не выдержав бремени собственного счастья.
- Любой из наших прихожан даст вам такой же ответ, комиссар, - сказал Туресон.
Впоследствии Валландер так и не смог уяснить себе, что, собственно, произошло. Но что-то в словах пастора внезапно заставило его насторожиться. Туресон словно бы защищал этот образ Луизы Окерблум, хотя туманные общие рассуждения Валландера вовсе не ставили его под сомнение. Или он защищал что-то иное?
Валландер быстро сменил тему и задал вопрос, который прежде казался ему не столь важным:
- Расскажите мне о своей пастве. Почему люди вступают в Методистскую церковь?
- Наша вера и наше толкование Библии суть истинно правильные, - ответил пастор Туресон.
- Вот как?
- Я и моя паства убеждены в этом. Но иные конфессии, понятно, придерживаются другого мнения. Это естественно.
- Есть ли среди вашей паствы люди, которые не питают симпатии к Луизе Окерблум? - спросил Валландер и сразу почувствовал, что собеседник медлит с ответом.
- Не могу себе такого представить.
Вот опять, подумал Валландер. Опять в его ответе сквозит что-то уклончивое, скользкое.
- Почему я вам не верю? - спросил он.
- Напрасно не верите, - ответил Туресон. - Я знаю свою паству.
На Валландера вдруг навалилась огромная усталость. Он понял, что нужно задавать вопросы по-другому, иначе ему не припереть пастора к стенке. Стало быть, лобовая атака.
- Я знаю, у Луизы Окерблум есть враги среди паствы, - сказал он. - Как я это узнал, значения не имеет. Но мне хотелось бы услышать ваш комментарий.
Прежде чем ответить, Туресон долго смотрел на него.