Соитие (Авторов) - страница 48

Аг услышал как за стенкой, двигается Лю, и вот он услышал, что она на пороге его комнаты:

— Аг, ты спишь?

— Нет.

— Мне вдруг стало так страшно и одиноко.

— Иди, ляг со мной.

Он почувствовал, как Лю приблизилась, и её горячее тело улеглось рядом. Он обнял её, и она прильнула к нему:

— Как всю это тебе нравится? — спросила она тревожно.

— Черт его знает. Приятно и странно, — ответил Аг.

— Да, странно и приятно, — сказала Лю.

Они обнялись и уснули под журчание воды в комнате.

За мгновенье до того, как погрузиться в сон, в сознание Ага пришла фраза:

«из ночи сделали отхожее время любви».

Они проснулись одновременно от шума, раздававшегося из окна, которое оказалось просто отверстием в стене без стекол и без рамы.

Под окном стояло несколько десятков людей в балахонах и чревовещало.

Владимир Мирской

Суть тела

>Стихотворения

Я и непечатным словом не побрезговал бы…

Б. Пастернак. Елене. 1921
* * *
Я был очарован непристойным,
скрытым в очевидных тайниках.
На меня шагали строем стройным
женщины с оружием в ногах.
От тоски смертельной утешая,
поселясь в моей душе пустой,
мне являлась женщина чужая,
но всегда с такой родной пиздой.
* * *
Мы с тобою люди любви
это значит, что мы — вдвоем.
Ты сидишь на мне визави
мы друг другу фору даем
в той игре, где победа нам
суждена через пять минут,
мы друг друга сосем до дна,
но нам время не обмануть,
потому что заставит оно
отыграться нас на любви.
И движенье пьянит, как вино,
усыпляя нас визави.
* * *
Хуй сломался от оргазма,
ты взялась его чинить,
изменять его окраску
и размер величины.
Облизав его слегка
и погладив по головке,
ты от похоти слегла,
хуй же встал от сей уловки.
* * *
Манна небесная авиапочты
мне раскрывалась конвертом, как почкой,
я поглощал из него содержанье,
провозглашая веселое ржанье.
Мне сообщалось о горе и счастьи,
письма читал я за воблой и щами,
рядом присутствовала колбаса.
Ну, а потом я ответы писал.
В них, незабвенных, сияло желанье,
чистое, словно в зажаренной Жанне,
мокрое, словно бордовый тампон,
скользкое, словно дрочимый тромбон.
* * *
Забавно дев сопротивленье.
А я сражаюсь против лени
сопротивленье подавить
я жаждой плоти плодовит!
Сначала ноги сжаты плотно,
потом в объятьи тесном, потном,
они расходятся, как в браке
муж и жена, устав от драки.
Они расходятся с разбега,
и зарожденье человека
ознаменуется потом
кровями, водами — потоп.
Я в нём плыву, подобно Ною,
от одиночества не ною.
* * *
Я разбудил в тебе зверюшку,
во мне же зверь не засыпал,
ты искусала всю подушку,
пока оргазм я зазывал.
Ты завывала. Прозевала,
что ночь прошла, в которой мы
сошлись у книжного развала,
как у развалин той тюрьмы,