Соитие (Авторов) - страница 54

На первую страницу
что возбудишься ты вотще,
что в первый раз со мной не кончишь.
Но ведь последует второй,
потом без промедлений третий,
а уж тогда оргазм горой
взойдет и вознесет над твердью.
Но ты хватаешься за ложь,
она суть в трусики оденет.
Ты потому мне не даюшь,
что жаждешь времени иль денег.
Делов-то — ноги развести,
но нет — на хуй заводят дело,
коль смог он выгодно расти,
пускают в дело, то есть, в тело.
Залог раскрытых ног не страсть,
а вычисления рассудка.
И греет тело у костра
в холодном Риме проститутка.
* * *
Вот тебе и конец любви,
адреналин так упал в крови,
что отослал тебя с глаз долой,
чтобы не спать с твоей мордой злой.
Ты ослепила меня пиздой,
но пред глазами твой взгляд пустой,
не закричу я тебе постой,
был я простак, а теперь простой
не для меня слова «навсегда»
и «никогда» — на меня наседал
общий обычай восторженной лжи.
Ты мне теперь вот тут полижи.
* * *
На каблуках, как на ходулях,
и в тесном лифчике, как в сбруе,
девицы шествуют к добру ли,
ко злу — но речи нет о дулях,
показываемых в карманах
раздутых тел грудо-ногастых.
В Евангелиях и в Коранах,
и в разноцветных расах, в кастах
везде, всегда, во всём ночное
людское месиво, дневные
гримасы массы, заливные
луга телес — для всех ручное
блаженство рядом, под рукою
торжествовало над мечтою,
гипертрофированной страстью.
Я жил на даче, за рекою,
и я спускался в сад с террасы
и розы поливал мочою.
* * *
Вымучивал слова, что мучили меня,
они боялись света, упирались
в сознание, в язык, в традиции, виня
преграды нравов, что не убирались.
Но я их вытолкнул на обозренье дня,
до самых до корней раздетых страстью.
и чашу бёдер я не мог испить до дна
их расплескал на водяном матрасе.
* * *
Пизда является тупиком,
в который я всегда прямиком,
но в нём образуется выход в рожденье,
и я напяливаю снаряженье,
чтобы биться головкой о стенки,
но не разбрызгать мозги. Чтоб зенки
через полгода не пялить на пуп,
явно мельчающий под напором
жизни, сервирующей суп
с мясом и на меня с прибором
стол положившей опера
ционный (вот и пришла пора),
на коем ты наконец даёшь
выход своей материнской страсти
из тупика и горло дерешь,
жизнь исторгая из мокрой пасти.
* * *
Оргазм прошел по телу, как гроза,
и молнии конвульсий освещали
природу счастья. И твои глаза
моим глазам закрыться запрещали.
И влага наша затопляла лес
волос дремучих, в тропиках обоих.
Когда же рассвело, в глаза полез
растительный рисунок на обоях.
* * *
Закрыв глаза, ебу свою мечту,
пока в пизде кончаю близлежащей,
с которой я умышленно молчу
слова нейдут. Ты просишь их всю чаще,
ты думаешь, с тобой я нарочит,
поэт, в себе убивший дух Ростана.
Но я с мечтой своей красноречив,
Следующая страница