— Признаться, при всем моем дружеском отношении к Бобу, я все-таки предпочитаю общество красивой женщины.
Карен понимающе и поощрительно улыбнулась.
Я поманил её пальцем, будто хотел что-то нашептать ей на ухо.
Она приблизила мне свою красиво очерченное, но не маленькое ухо. Я обнял губами мочку и провел по ней языком.
— Я не поняла, что вы мне сказали, — сказала она мечтательно.
— Хорошо, я поясню, — ответил я и опять поманил её.
На этот раз я залез языком ей в ухо. Она мурлыкнула и сказала, поманив в ответ меня:
— Не это ли вы мне хотели сказать?
Я с готовностью подставил ухо, и почувствовал её жаркий, влажный язык и нежнейшие губы.
Когда она отодвинулась, я признался:
— Это как раз тот секрет, которым я хотел поделиться с вами.
Мы рассмеялись, и наши руки продолжали вести сладкие речи.
Речь зашла о любви, прошлой и настоящей. На сегодня мы оба оказывались без любви. Что воодушевляло. Что же до прошлого, то у нас обоих был изрядный опыт.
Ей 32. В 25 лет у неё была серьезная операция, какая, она не сказала.
Почему-то за ней последовала длинная череда всевозможных любовников. После каждого у неё оставалась рана. Так она выразилась.
— Я по-прежнему люблю каждого, кого я когда-то любила, — сказала Карен.
— Мы всегда продолжаем любить тех, кого когда-то любили, — ответил я. И сказал я это больше из желания романтически закруглить мысль, нежели из веры в справедливость сказанного.
Я не преминул также произнести трюизм, что лучшее средство от ран любви…, но Карен опередила меня и закончила — «новая любовь». Наши взгляды во всю совокуплялись.
— Разве нам обязательно оставаться здесь и дожидаться Боба? — спросил я.
— Нет, не обязательно. Что ты предлагаешь?
— Оказаться там, где мы будем одни.
— Это было бы прекрасно, но в другой день. Я должна спать свои восемь часов, ведь завтра мне на работу.
— В пятницу?
— Хорошо, в пятницу.
— Послушай, да пятница ведь завтра, я совсем и забыл.
— Да, — радостно улыбнулась Карен, — меньше ждать придется.
Вскоре пришел Боб, и она пересела на стул рядом со мной, освобождая место Бобу напротив.
Он одобряюще смотрел на нас.
— Что ж ты мне раньше не сказал, что он такой милый? — шепнула она Бобу, но так, чтобы я услышал.
— А чего говорить — у тебя ведь глаза, уши, да и всё остальное имеется, — с женскими ревнивыми интонациями сказал он.
Я пошел провожать Карен, а Боб решил остаться. Как только мы поднялись со стульев и пошли к выходу, на наше место быстро подсело к Бобу двое мужчин.
По улице несся холодный ветер. Скомканная газета, науськиваемая ветром, бросалась нам в ноги, как собака. Я отбросил её ногой. Карен взяла меня под руку и прижалась. Она выше меня. Один мой приятель, который был невелик ростом, говорил, что не любит женщин выше его, потому что его внимание рассредоточивается. Я же в женщине, что выше меня, видел лишь большее количество желанной плоти, которая с такой же легкостью пронзается оргазмом, как миниатюрная фигурка, что аксиоматично доказывает безразмерность любви, которая к тому же и безмерна.