– Это только начало, – ответил он и поцеловал ее в висок. – Я думал, что никогда тебя не найду.
– А ты меня искал? – счастливым голосом поинтересовалась она.
– О да, ma cherie, и очень долго.
– А я искала тебя, хотя, кажется, сама этого не осознавала. Я уже почти отчаялась найти мужчину своей судьбы.
– А я – это он?
– Кто «он»? – поддразнила она, прекрасно понимая, о чем он спрашивает.
– Я – мужчина твоей судьбы, Мередит?
– О да, Люк, во всех отношениях.
– Мне так хорошо с тобой, Мередит, просто необыкновенно. Я наслаждаюсь каждой минутой, проведенной с тобой, даже сейчас от одного прикосновения к тебе у меня кружится голова. А ты? Тебе со мной хорошо?
– Еще как! Ты сам прекрасно это знаешь.
– Ну, я догадывался, но хотелось услышать это от тебя, Мэри.
Внезапно он почувствовал, что она напряглась.
– В чем дело? Тебе не нравится, когда тебя называют Мэри?
– Да нет, – быстро ответила она, уловив нотку тревоги в его голосе. – Просто очень немногие называют меня так.
Он нежно поднял к себе ее лицо, посмотрел долгим взглядом и мягко сказал:
– Я не хочу больше видеть в твоих глазах эту глубокую печаль. Очевидно, в твоей жизни было много горя и страданий.
Она не ответила.
– Если ты когда-нибудь захочешь поговорить об этом, Мэри, я готов. Иногда становится легче, если выговоришься, сбросишь с плеч тяжкий груз.
– Возможно, когда-нибудь…
Он кивнул, склонился и поцеловал ее в губы.
– Прошло очень мало времени, а ты мне стала так дорога. Кажется, я по уши в тебя влюблен, Мэри.
Мередит взглянула на него, и вдруг глаза ее наполнились слезами. Она судорожно сглотнула, пытаясь сдержать рыдание, но не смогла. Крупные слезы медленно покатились по ее щекам.
– О, ma cherie, не плачь, тебе не о чем плакать. – Люк осторожно смахнул пальцем слезы с ее лица. – Как ты думаешь, ты сможешь меня полюбить?
– Я уже это сделала, – прошептала она и снова разрыдалась.
– Благодарю тебя, Боже! – воскликнул Люк и стал покрывать поцелуями ее лицо, ощущая на губах соленый привкус. – Прочь горе и несчастье! Уж я об этом позабочусь. – Он прижал к себе ее мокрое лицо. – Отныне нас ждут лишь счастье и радость, Мэри.
Но он ошибался.
Мередит стояла в дальнем углу гостиной, прислонившись к буфету. На полках за стеклом посверкивали фигурки мейсенского фарфора.
Несколько минут назад она подошла полюбоваться чудесной коллекцией, но вдруг почувствовала слабость. Мередит не хотелось проталкиваться через гостей, наводнивших гостиную, чтобы найти место и сесть, и она просто стояла, держа в руке бокал с шампанским.
Мередит сделала глубокий вздох, надеясь, что это не «приступ», как она стала называть появившиеся в последнее время неожиданные моменты слабости. Два в январе, когда она была во Франции, затем целых три за один месяц. Что же будет в апреле?