– Моя мама догадывается о наших разногласиях.
Анна снова спустилась и встала перед ним.
– Она что-то сказала?
– Этого не требовалось. Я видел все по ее глазам. Ее не обманешь. Трудно не заметить пустоту в наших отношениях.
Анне было больно это услышать, ведь ее сердце переполнено любовью к нему.
– Что же нам делать? – спросила она.
Лючио нахмурился и ослабил узел галстука, словно ему вдруг стало нечем дышать.
– Мне надо, насколько я понимаю, стараться вести себя как Карло и Пьетро. Им удается убедить всех в своем супружеском счастье.
– Потому что они счастливы, – заметила Анна.
– Да, но и мы можем делать вид, что счастливы. Это успокоит подозрения моей матери, по крайней мере, до нашего возвращения в Австралию.
– И как ты надеешься убедить всех в том, чего больше не существует?
Лючио сжал губы.
– Мы пробудем здесь всего две недели. Не так уж сложно держаться в рамках приличия в присутствии других членов семьи.
– Твое представление о приличии весьма отличается от моего.
– Как и твое от моего.
– Что ты хочешь этим сказать?
Он смерил ее презрительным взглядом.
– Я видел, как ты весь вечер строила глазки Карло.
– Что? – Анна не верила своим ушам.
– Карло изо всех сил старался не замечать тебя, но я видел по его лицу, как он был напряжен. Ты думаешь, Карло бросит Милану ради тебя? – спросил Лючио. – Он счастлив в браке и вряд ли теперь поддастся твоим чарам.
– У меня нет ни малейшего желания общаться с Карло, – съязвила Анна. – Как и продолжать этот бесполезный разговор. – Она круто повернулась, но не успела сделать и двух шагов, как он оказался рядом с ней и, схватив ее за руку, остановил. – Я еще не закончил наш разговор.
– Я хочу лечь спать, – заявила Анна. – Одна.
– Но мы женаты, cara, – протянул Лючио. – Что подумают мои родные, если мы будем спать в разных комнатах?
– Твоя мама отвела нам две комнаты, – сказала Анна. – Всем известно, что у меня был… что мне… нездоровится.
– Твой доктор обещал, что к этому времени ты уже вернешься в нормальное состояние.
– Я не желаю спать с тобой.
– Ты в этом уверена? – Пристально посмотрев на ее высокую грудь, обтянутую легким шифоном платья, Лючио подхватил Анну на руки.
– Сейчас же отпусти меня! – потребовала она.
– Потише, Анна, слуги услышат.
– Мне все равно, кто меня услышит!
Лючио поднимался вверх по лестнице, перешагивая через две ступеньки. Его руки стальным обручем сжимали Анну. Он толкнул плечом дверь спальни, распахнул ее и захлопнул за собой, бесцеремонно бросив Анну на кровать.
– Я не хочу, чтобы мама стала свидетельницей наших споров, – заявил он.