– Генка, чисти картошку, твоя очередь!
– …даю на три дня, и ни минуты больше! Мы с Ольгой вчера читали, ржали до судорог! Мне больше всего понравилось про то, как они Ломоносова ваяли. Только не затевай ксерить, я уже договорился, отксерят. Чудо, а не писатель! Он в Таллине жил, сейчас в Нью-Йорке…
– Сень, а где мои тапки?.. А при чем тут Берг? Берг, е-мое, ну сколько раз я просил!
– …жрать хочу. Дайте тушенки!
– Только погаси, пожалуйста, папиросу, и не надо так размахивать руками. Что именно он тебе не дает оперировать? Простатэктомию? И правильно, что не дает.
– Сеня, я сосну часика два. Нет уж, как борщ поспеет, так ты меня разбуди…
– Да пошел ты!
– Да пошел ты сам!
– Тихо! Тихо, мужики! Давайте думать, что Бравику подарим. Помните – как в том анекдоте: «Книга у него уже есть». Думайте!
– Какой Алан Силлитоу? Это детский сад…
– Вот это вот место, Гена. Это древняя вещь – «Whiter shade of pale», шестьдесят седьмой год.
– Гена, как там картошка?
– …офигительная девчонка! Трахаться хочет – как Филипок учиться…
– За чужую печаль и за чье-то незванное детство нам воздастся мечом и огнем, и позором вранья…
– Гена, ты посолил? Так посоли же! И укропчику туда, укропчику!»
Он уже не представлял своей жизни без этих вечеров, без этих голосов.
Экселенц третий год отпускал его на «рождественские каникулы». Осталось собрать мужиков перед отъездом. И еще надо было прекращать эти страдания с йодированием. Нерационально получалось. Громоздко, грязно, вонюче, и выход получался невысокий. А главное – все это было тривиально.
– Миха, надо что-то выдумать, – сказал Димон три дня тому назад. – Что с фильтром? Порешай эту проблему, и все пойдет.
Он ответил:
– Ну да. Возьми, значит, и «порешай». Вынь да положь. Мне грифель нужен. Много грифеля. Анод должен быть полым, ясно?
– Зачем полым? – спросил Димон. – Грифель, ну, это понятно. А почему полым?
– А потому полым, – сказал он, – что надо его охлаждать изнутри. Анод будет нагреваться. Раствор нагреется, и поры в фильтре забьются.
– Понимаю, – пробормотал Димон. – Верно, нужно охлаждать. А чем?
– Да водой же, чучело! – сказал он. – В аноде должна циркулировать вода. Теперь про фильтр. Надо сделать большой стакан из необожженного фарфора, поставить этот стакан внутрь большой емкости. А анод – внутрь стакана. И все это дело заливается электролитом. Фарфоровый стакан станет фильтром, ясно? Готовая посуда не пойдет. Она из обожженного фарфора, а там поры заплавлены.
Тут Димон вспомнил, что одна из его барышень закончила Строгановку и теперь работает в Гжели.