— Это самое ближайшее место, куда можно подъехать, — ответил водитель. — Вы можете взять коляску для стариков у входа в справочный павильон, если хотите, — добавил он со смешком.
— Какая дельная мысль, — оскорбленно ответил Гил. — Не стоит подтрунивать над клиентом, пока не получены чаевые.
— Еще одна дельная мысль, — парировал водитель. — Не стоит думать, что чаевые не включены в стоимость поездки.
Отдельно стоящие здания, пешеходные дорожки и газоны с сочной травой входили в комплекс музея Израиля, располагавшегося на территории площадью более двадцати акров. Лабиринт, который вел к храму Книги, не подлежал расшифровке. Гил заблудился. Простая карта, которую дал ему у ворот охранник, была бесполезна. Попытавшись узнать дорогу у встречных, он получил пару-тройку противоречащих друг другу инструкций на heblish — невразумительной смеси иврита с английским.
Помощь пришла к нему в лице канадца, к которому он в конце концов обратился, тот взял Гила под локоть и прошел с ним мимо ранних построек музея туда, где можно было оглядеться получше.
Белая, похожая на шляпку гриба крыша, возвышавшаяся в отдалении, четко вырисовывалась на фоне безоблачного синего неба. Застывшие черные стены строения резко с ней контрастировали.
— Это храм Книги, — мягко произнес канадец. — Он прекрасен, не правда ли?
Просто шедевр, такой была первая реакция Гила. С каждым шагом он ощущал, как его покидает уверенность, и испытывал все больший трепет.
Схема, висевшая в вестибюле искомого здания с пояснениями на английском и иврите, указала ему путь к офисам музея. Толкнув тяжелую дверь, Гил ступил в прохладу темного коридора. Хотя там имелось какое-то освещение, прихотливая кладка стен делала его больше сходным с ответвлением некоего подземного лабиринта. Гил медленно прошел по нему до нужного поворота и с опаской вошел в залитый светом холл.
Секретарша приветствовала его дежурной улыбкой. Гил объяснил, что он уже опоздал, но был бы весьма благодарен, если бы о нем доложили доктору де Вризу.
Секретарша пожала плечами и вернулась к прерванному телефонному разговору.
— Да-да, я уже знаю, — громким шепотом зачастила она. — Какая трагедия! Он был таким славным, таким замечательным человеком. Всегда очень вежливый, мягкий.
«Боже, это может продлиться до вечера!»
— И они были такой любящей парой. Такой милой. Неделю не дожили до золотой свадьбы, — продолжала вздыхать секретарша.
Гил едва удерживался от того, чтобы не схватить ее за костлявые плечики и не заставить позвонить, куда просят. Люси обычно говорила, что он с трудом выносит тупиковые ситуации. Весьма сильное преуменьшение.