- Что с тобой?
- Что?
- Да ты стал совсем другим, сколько мы с тобой не виделись?
- Месяца два, - вспомнил я.
- Что случилось за это время? Ты был такой болтун, а сейчас молчишь. Даже не рад встрече со мной, я к этому не привыкла.
Последние слова она произнесла капризным тоном, не допускающим даже мысли, что может кому-то не нравиться.
«Ага», - взбрыкнула шальная идея в моём потухшем мозгу.
«На это и ловят красоток. Когда к вам проявляешь внимание – вы играете сразу в недоступность, когда перестаёшь – тот час же стремитесь навстречу».
- Зайдём ко мне – расскажу.
Тут я вздохнул непритворно, она поняла это и теперь была просто обязана удовлетворить вспыхнувшее любопытство, как любая женщина.
- О, да у тебя ремонт! – остановилась она на пороге комнаты моей квартиры, в которой стены приятно пахли свежей побелкой, а мебель была сдвинута на середину.
Впрочем, пол уже был чисто вымыт, хоть и не перекрашен пока, мебель выдвинута аккуратно, так что в уменьшенном объёме комната выглядела даже уютней.
Бюракан, главное действующее лицо моей жизни, был немедленно водружён на стол, и началась беседа.
Людмила восприняла мою одиссею с захватывающим интересом.
Конечно, я не был с ней настолько откровенен, как с Фаукатом, мужчины, выговариваясь перед женщинами, никогда не забывают о собственной гордости. Но она что-то дополнила и поняла цепким интуитивным умом и впечатлилась, что перед ней несправедливо обиженный человек, беззащитный и добрый. К тому же умный и симпатичный мужчина, которого впору пожалеть не только состраданием, а утешить с применением всего арсенала имеющихся средств.
Конечно, я не отказался от ответной реакции, когда она встала на моём пути, (я зачем-то сходил на кухню), и прижала к себе с материнской нежностью, быстро перешедшей у нас в нежности сексуальные.
Но взял я её с какой-то трезвой рассудочностью, словно осуществлял процедуру заказного коитуса для медицинских целей.
Её влагалище оказалось удивительно неглубоким, так что при каждом движении в полчлена доставал я до матки и, видимо, поэтому показалось широким. Кстати, этот признак, который мог оказаться великолепным для толстого, но короткого органа, неожиданно больно опечалил меня. Размер имеет значение.
«Где теперь смогу я найти такую чудную игрушку для своего дружка, какая есть у Ларисы».
Людмила почувствовала, что не воспламенит меня затуманенной страстью, поэтому прекратила попытки довести до оргазма себя.
Однако, поскольку была умной и доброй, то не посчитала меня за сволочь, хотя подобная реакция в таких ситуациях возникает нередко у красивых женщин.