После откровений Уэссекса Сара устроила так, чтобы во время ужина Сен-Лазар сидел по правую руку от нее. И теперь она пользовалась удобным случаем, чтобы поближе присмотреться к этому человеку. Светловолосый изящный господин с голубыми глазами, Виктор Сен-Лазар говорил о мире и здравом смысле, пытаясь остановить кровавую бойню, что грозила ввергнуть Европу в пучину гибели.
— Кстати, сэр, а правда, что корсиканский тиран, как называют его некоторые, — атеист? — спросила дама, сидевшая справа от Сен-Лазара,
— Хуже, — отозвался Сен-Лазар. — Это человек, который убежден, что отмечен особой милостью Бога и является Его избранником, а потому никто не должен противоречить ему. В тех землях, что подпали под его власть, он изгоняет ведьм из их кругов и Волшебный народ с их холмов. На самом деле он полностью запретил занятия магическим искусством.
По залу прокатилась волна шепотков, в которых звучали одновременно испуг и недоверие, а одна женщина прикоснулась изящной ручкой к висящей на шее серебряной звезде, словно желая убедиться, что та все еще на месте. Но вскоре разговор принял иное направление: политика не вызывала большого интереса у присутствующих — возможно, за исключением одного лишь Сен-Лазара.
Сара с трудом сдерживалась, чтобы не предупредить Сен-Лазара или не начать вглядываться в лица гостей, выискивая среди них убийцу. Но она должна положиться на Уэссекса — или ей придется в одиночку прокладывать курс среди опасных вод и предательских отмелей того бескрайнего моря неведения, что грозило поглотить ее. А перед такой перспективой даже железная решимость Сары начинала сдавать. Что угодно, только не это! А Уэссекс был так уверен, что его план непременно сработает и что они, спрятавшись среди пирующих, загонят потерявшего бдительность убийцу, словно охотники — жирного оленя…
Теперь, когда она знала, что ей делать, пугающие голоса в памяти утихли — или, по крайней мере, их заглушили болтовня и смех окружающих, и потому Сара чувствовала себя прекрасно, когда, подав пример прочим дамам, встала из-за стола и направилась в туалетную комнату, дабы сменить изящное вечернее платье на более причудливый наряд.
Сара Канингхэм придирчиво изучила свое отражение в зеркале. Ее светло-русые волосы были уложены на затылке; прическу украшали перья и вплетенные в волосы нити жемчуга. Глаза молодой женщины были подкрашены, щеки нарумянены, и рядом в качестве последнего штриха уже лежала позолоченная маска, ярко разрисованная и украшенная бисером, в точности так, как дикари украшают свои наряды из выделанных оленьих шкур.