По крайней мере, Уэссекс не навязывал ей больше знаков внимания, — хотя, если говорить честно, Сара не могла не признать, что чрезмерного внимания он не проявлял к ней никогда. Это, на ее взгляд, было неприятнее всего: мужчина, которого она подозревала в честных намерениях, до сих пор не сделал ей предложения, чтобы она наконец-то могла отказать ему по всем правилам.
А она непременно ему откажет, поскольку у нее нет ни малейших причин принимать это предложение. Подобно самому Уэссексу, Сара никак не могла понять, почему сейчас, в просвещенном тысяча восемьсот пятом году, кого-то должно волновать соглашение между семьями, заключенное тогда, когда объекты этого соглашения были еще детьми. Ну да, конечно, позднее последовала официальная помолвка; предположительно, она, еще когда ей было шестнадцать лет, пообещала выйти замуж за Уэссекса… «Но почему же тогда я не помню ни этой помолвки, ни его самого?»
Но ответа не было. Ну что ж, помнит она это или не помнит, но она откажет Уэссексу, как бы вдовствующая герцогиня ни старалась всучить ей своего внука. А потом, дождавшись окончания светского сезона, она вернется в Мункойн, и…
И что?
Внезапно Сара ощутила леденящее присутствие опасности. Девушке показалось, будто она застыла на краю утеса: любой неверный шаг может оказаться роковым, и размеры бедствия превысят все ее представления. Но что это за бедствие? Сару посетило непрошеное воспоминание о существе, с которым она встретилась в парке Мункойна в ночь бала-маскарада. Девушка была убеждена, что эльфов просто не существует на белом свете, — и так же твердо была уверена, что они существуют. Здесь.
«Но где это „здесь“? И что такое „здесь“ как не то место, где я родилась?» — спросила себя Сара, окончательно потеряв терпение.
— Госпожа! — донесся у нее из-за спины обеспокоенный голос Нойли, и Сара сообразила, что стоит, рассеянно созерцая шумную Лондон-стрит. Это называется — она пошла прогуляться, чтобы развеяться после хитросплетений прошлого вечера!
Сара стояла перед зелено-золотой двустворчатой дверью книжного магазина Хэтчарда на Пикадилли. Пребывание в Лондоне было связано по крайней мере с одним неподдельным удовольствием: она могла часами напролет изучать каталоги и посещать книжные лавки, скупая все книги, какие только душа пожелает. Каждую среду Сара навещала Хэтчарда, чтобы изучить новые поступления; эти часы, проведенные в тишине книжного магазина, были одними из счастливейших на ее нынешней недолгой памяти.
Вообще, она действительно счастлива. Герцогиня Уэссекская была не какой-нибудь людоедкой, а просто старой женщиной, безвременно утратившей мужа и ребенка, и теперь от всего сердца стремилась обеспечить счастье своему единственному внуку — ну, может, прилагая к этому чрезмерно много усилий. Только и всего.