Тяжелые серые облака на юго-востоке выглядели угрожающе. И хотя солнце по-прежнему немилосердно палило, океан сменил величественный вид на гневный. Такой ласкающий и безмятежный вчера, теперь он бурлил, вздымая темно-зеленые волны. Рыбацкие лодки и прогулочные катера качались на волнах, как игрушечные пароходы в детской ванночке.
Тесс миновала выкрашенное розовой краской здание, и океан скрылся из виду. Впереди показался узкий переулок, так густо засаженный деревьями и кустарником, что особняки почти полностью скрывались за зеленью. Она с трудом различала номера домов. Вокруг ни звука, кроме глухих ударов молотков местных жителей, готовящихся к приходу незваного гостя. В воздухе, теплом и влажном, пахло озоном и незнакомыми тропическими цветами.
Вот он, дом Гейба Моралеса. Тесс чуть не упала, споткнувшись о выпирающие из земли корявые корни какого-то кустарника, и крепче прижала к груди рисунок. Сердце то замирало, то начинало неистово колотиться. Он здесь, совсем близко.
Глубоко вздохнув, она пошла по узкой тропинке к строгому особняку, окруженному зарослями кустарника, декоративными пальмами и аккуратными цветочными клумбами. Да, пожалуй, именно таким Тесс и представляла себе жилище Моралеса. Подстриженный газон, свежая белая краска, гостеприимно открытая входная дверь.
Тесс поднялась на ступеньку крыльца и всмотрелась в темный холл. Изнутри доносился звук телевизора. Скорее всего Гейб дома.
Ее раздирали противоречия. Тесс безумно хотелось подняться и постучать в дверь, а вместе с тем бежать отсюда без оглядки. Она быстро взглянула на детский рисунок, положенный между двумя полосами утренней «Трибюн», надеясь почерпнуть в нем силы для последних нескольких шагов, но почему-то теперь он показался ей глупым и незначительным.
О чем она думала? На что надеялась? И сможет ли быть до конца откровенной?
Наконец, преодолев нерешительность, Тесс шагнула вперед. Пусть ничего не получится, зато она будет знать, что рисунок в надежных руках, и, когда Каса обретет нового владельца, его не отправят в мусорное ведро.
– Я-то думал, вы давно уехали. – Голос Моралеса прозвучал саркастически.
Тесс подняла голову, инстинктивно пытаясь спрятать то, что так бережно держала в руках. Гейб появился в дверном проеме, держа в руках огромный лист фанеры. Тесс не могла оторвать взгляд от стройного обнаженного загорелого торса с завитками темных волос на груди и мускулистых ног в джинсовых шортах и надетых на босу ногу кожаных сандалий. Испарина покрывала его шею и грудь.
– Не слышите? Я думал, вы давно уехали, – повторил Моралес еще более ядовито.