— Да твоя любовь, кто еще, — сказал Андрей.
Маша, подавшись назад, наступила ему на ногу.
— Ты что, обалдела? — возмутился Андрей. — Словами нельзя сказать? И вообще, что за методы? Чуть что — сразу угрозы физического воздействия. Уйду я от вас!
— Сначала закончим с математикой, — напомнила Маша. — Кстати, — вытирая руки, сказала она, — в это воскресенье все вышеупомянутые и еще несколько ребят во главе с Сергей Сергеичем собираются в Сокольниках бегать на лыжах. Около десяти часов утра, если я правильно помню, — добавила она невинно.
— А мы с Машей едем кататься на выходные на лошадях, — возбужденно доложил Андрей. — Туда, где были летом. Не хочешь с нами? — спросил он Сашку.
— Нет, — сказал тот, — что-то неохота.
Удостоверившись, что Сашка время даром не терял и понял материал, который был вынужден учить в одиночестве, Андрей засел с ним за последний раздел. Маша послонялась в гостиной у книжных полок, а потом, спросив разрешения, стащила с антресолей коробку с раковиной и села на тахту ее разглядывать.
— Значит, вот это и есть Открывающий Путь, — задумчиво вертя в руках невзрачную раковину, сказала Маша.
— Так это еще в прошлом году стало известно, — сказал Сашка, оборачиваясь через плечо.
— Ты не отвлекайся, — вернул Андрей его к делу. — Куда влепил дискриминант, олух?
— И теперь известно, на что это похоже, когда открывается путь, — не обращая на них внимания, пробормотала Маша. — Дело за малым — узнать, как раковина это делает.
— Маша, не мешай! — не выдержал Андрей. — Вообще из-за этой раковины у Сашки пока одни неприятности. Так что ты поаккуратней, мало ли, — заметил он зловеще.
Маша положила раковину обратно в коробку и вернула ее на антресоли. Минут десять она сидела молча, глядя в спины ребят, затем вздохнула.
— Деда жалко… Надо же, какая бывает жизнь!
Сашка вспомнил выражение лица деда, когда тот отдал ему лист со стихотворением, и непроизвольно прибавил пару нулей к результату вычислений. Андрей с силой захлопнул учебник и бросил на Машу сердитый взгляд.
— Нет, я так не могу! Так что с остальным, думаю, ты сам справишься, — сказал он Сашке. Они оба посмотрели на Машу, уставившуюся куда-то в пространство.
— А ведь понятно теперь, — тихо сказала она, — почему дед переживал из-за утери железной книги. Он, видимо, до последнего надеялся найти в ней путь к своей потерянной любви.
— И почему-то мне кажется, что нашел бы, будь у него полный «словарь», — буркнул Сашка, убирая со стола тетради. Только заметив потрясенный взгляд Андрея, он понял, что сказал.
— Намекаешь, что книга и раковина, а также прочие Джокеры с собаками — все они из одного мира? — возбужденно прошептал Андрей, вскакивая со стула и меряя шагами комнату.