Мишель, криво улыбаясь, поднялся по лестнице.
Одетт кричала в телефон:
— Как, и розовое не готово! Но я не могу ехать без розового! Зеленое и тайер1 вы можете мне выслать по почте, но без розового я не могу двинуться с места.
Мишель вошел в комнату.
— Мы ждем. Мы опоздаем к завтраку.
Одетт подняла на него негодующие глаза.
— Боже, какие вы все бестолковые! Неужели вы не понимаете, что я не могу выехать без розового дезабилье2? Подождите немножко. Должна же я все это уладить, организовать.
Мишель уныло опустился вниз.
Пьер выслушал, раздул ноздри.
— Я, кажется, возненавижу эту дуру, — пробормотал он.
Увидя вопросительный взгляд Мишеля, он поспешил пояснить:
— Очаровательная, прелестная женщина. И муж у нее такой славный малый. Вам еще не хочется есть? Мы могли бы съесть по сандвичу в соседнем бистро.
— Идея! И выпить пива.
— Итак, с нашим завтраком ничего не выйдет, — вздохнул Пьер, взглянув на часы. — Уже без десяти два. Может быть, вы, милый друг, не откажетесь подняться и узнать, в каком положении наша милая Одетт.
Мишель ушел и вернулся несколько растерянный:
— Она... представьте себе — к ней пришла массажистка, и она решила, что перед дорогой ей полезно взять массаж.
Пьер стиснул зубы так, что у него под скулами заходили желваки.
— Ну что ж, подождем.
Дверь распахнулась.
— Наконец-то!
Нет. Это не она.
По ступенькам крыльца быстро сбежал лакей и, открыв ящик под кузовом автомобиля, вытащил маленький желтый чемодан.
— Зачем он вам? — всколыхнулся Пьер.
— Мадам хочет надеть тот костюм, который в него уложили.
Друзья молча переглянулись.
— Слушайте, Мишель, может быть, вы все-таки согласитесь подняться еще раз? Вы понимаете, я, конечно, мог бы и сам пойти, но я слишком уважаю эту прелестную женщину как примерную жену — она ведь, в сущности, очень привязана к своему мужу. И я уважаю ее как мать семейства — ее дочь воспитывается у бабушки. Словом, я вообще слишком ее уважаю, чтобы сказать ей прямо в лицо, что она стерва. А это, если только я поднимусь наверх, будет на этот раз уже неизбежно.
— Да я не отказываюсь, — пробормотал Мишель. — Я с удовольствием. Только, право, это празд-ное любопытство.
— Если бы еще это было случайностью! Но, поймите, дорогой мой, каждый раз она устраивает мне такие штуки. И каждый раз обещает мне, что это не повторится, и — каждый раз я верю. Скажите, Мишель, скажите откровенно — может быть, я совсем дурак?
— Ну, почему уж и совсем, — любезно ответил Мишель. — Но, конечно, эта маленькая задержка не совсем удобна, — прибавил он, вспомнив, что он гость, приглашенный на прогулку в автомобиле, и от него требуется некоторая доля благодарной вежливости.