— Я уезжаю, — резко заявил Сэм. — Я вернулся, чтобы… о черт, ты, должно быть, сам все понимаешь. Расти опустил лампу.
— Что происходит, Сэм?
Решив, что Расти можно довериться, Сэм рассказал управляющему все как есть. О том, что бежал из Канзаса и находится с тех пор в розыске, о причинах, позволивших Лэйси поверить, что он мертв, и о его страхах попасть в тюрьму за преступление, которого он не совершал.
— Я подписал этот чертов документ не без давления со стороны Крэмера, — объяснял он. — Я вовсе не горжусь тем, что единственная причина, побудившая меня остаться здесь и рассказать всем и каждому о нашем браке с Лэйси, была продиктована не чем иным, как желанием наказать ее за предательство. Теперь я не уверен, что она на самом деле выдала меня янки, но слишком поздно что-то исправить.
Расти хранил молчание, потом произнес:
— А как же твой сын? Для Энди весь мир в тебе.
— Энди не мой сын, — вздохнул Сэм. — Так что не заставляй меня совершать неверный шаг. Он еще мальчик, и любой мужчина был бы горд иметь такого сына.
Расти изумленно взглянул на него:
— Ты полный дурак, Сэм Гентри, если думаешь, что Энди не твой сын. Все, что мне надо было, это разок увидеть вас вместе, и я сразу понял, что вы одна кровь и плоть. Может, у него не твоя масть, но во всем остальном он вылитый Гентри.
Сэму будто ударили под дых. То, что сказал Расти, не могло быть правдой. Неужели Лэйси не сказала бы ему, если бы Энди был его сыном? Его первой реакцией была бурная радость. Затем его лицо померкло.
— Как же Лэйси должна ненавидеть меня, если скрывала правду?
— Только ты можешь ответить на этот вопрос, сынок.
— Нет, — хмуро проговорил Сэм. — Пусть Лэйси ответит. Я вернусь в дом и не уйду оттуда, пока не добьюсь правды.
Ни Расти, ни Сэм не заметили притаившейся у дверей сарая темной фигуры. Тэйлор Крэмер прибыл на ранчо позже, чем намеревался. Его лошадь повредила копыто, и он почти все расстояние вынужден был идти пешком. Но даже это не остановило его, так ему не терпелось получить документ, подписанный Лэйси.
Крэмер увидел в сарае свет и не смог побороть любопытство. Он слышал весь разговор и едва сдержал ликующий возглас. Чуть позже лампа погасла. Расти вернулся в барак, а Сэм направился к дому.
Итак, путь свободен, Крэмер проскользнул в сарай и, подменив одну из лошадей «Би-Джи» на своего жеребца, во весь опор понесся в город.