– Ты имеешь в виду работу по разоблачению юридической фирмы, занимавшейся «общественными интересами» и так изматывавшей нас? – спросил Хадсон.
– Да они просто дети! Мне было противно возиться, чтобы перекрыть их источники доходов.
– Но ты все-таки этим занимался. Выражение лица Кэхилла стало мрачным.
Чем дольше он работал на Дэмона Хадсона, тем все меньше ему нравился этот человек.
– И ты продолжишь выполнять для меня подобную работу, – мягко произнес Хадсон, – потому что тебе трудно будет устроиться в «Америкэн эйрлайнз» или куда-то еще, если ФБР станет известно, что ты вел расследование от их имени.
Выпрямившись, Кэхилл вынул руки из карманов и обменялся со своим работодателем холодным, твердым взглядом.
– Я знаю, что должен делать, – сказал Кэхилл.
– Ты делаешь то, что я говорю тебе делать.
– Я только хочу быть уверенным, что вы понимаете, что такое рыночная цена, невозмутимо продолжал Кэхилл. Бывший федеральный агент с хорошими связями в ФБР и таможенном управлении заслуживает приличную плату за свой труд. Особенно если вам эти его связи постоянно нужны.
– Согласен. Делай то, для чего я тебя нанял, и тебе хорошо заплатят. – Улыбнулся Хадсон, и телохранитель слегка расслабился. – А теперь расскажи мне об этом высокооплачиваемом поставщике журналистской правды.
Кэхилл снова сунул руки в карманы брюк.
– У Клэр Тод отличная подготовка. Факультет журналистики Колумбийского университета, Лондонский институт экономики, интернатура и затем стажировка в «Нью-Йорк таймс».
Хадсон одобрительно кивнул.
– Около десяти лет она прожила в Вашингтоне и Нью-Йорке, – продолжил Кэхилл, – работала штатным сотрудником детективного отдела в «Вашингтон пост». Своими статьями она вызвала пару скандалов, касающихся иностранных дипломатов или что-то в этом роде.
Теперь Хадсон был весь внимание.
– Единственное уязвимое место – то, что в начале своей карьеры ей пришлось вернуть назад приз Пулитцера.
– Да? Почему?
– Кажется, она написала статью о проститутках, берущих по тысяче долларов за одну ночь, и, как потом выяснилось, все это было вымыслом, что противоречило этике средств массовой информации.
Хадсон грубо и отрывисто, словно пролаял, рассмеялся.
– Позволить себя схватить – вот Что является недозволенным, а все остальное просто приукрашивание действительности для тех, кто еще верит в Санта Клауса.
На лице Кэхилла появилась такая же презрительная улыбка, как и у Хадсона, но он невозмутимо продолжал свой доклад.
– Тод интересовалась некоторыми материалами общественной службы радиовещания, касающимися деятельности дипломатического корпуса.