Поначалу Эрин пыталась объяснить Фишеру, почему ей не нужны командировки в Европу. Она старалась доказать ему, что цивилизация, устранив крайние нагрузки на человеческий организм, вместе с тем сделала человека и психически более неустойчивым. Фишер решительно был не в состоянии понять это. Она предпочитала снимать суровую природу побережья Тихого океана, особенно в его северной части. Именно там она встречала следы древних культур, которые были так далеки от Манхэттена и в то же время достаточно доступны и утонченны, чтобы Фишер мог врубиться. Восточное побережье — это Атлантика, здесь чувствуется влияние европейской культуры и богатое прошлое. Западное же — это почти не тронутые цивилизацией просторы Тихого океана. Там все устремлено в будущее.
К сожалению, Эрин исчерпала все предлоги, чтобы объяснить свое нежелание работать в Европе, снимать сельские домики, виноградники, винные подвалы и литое серебро при свете мерцающих свечей. Она так составила свое расписание, чтобы, уехав на несколько месяцев или даже на год, избежать чьего бы то ни было назойливого присутствия. Она умела делать все, но без всякого энтузиазма снимала мирные европейские красоты. Ведь на свете столько интересного, куда более интересного, что бы она могла запечатлеть с помощью фотокамеры.
Ей уже доводилось много раз бывать в Европе, и каждый приезд туда вызывал тоску, а не радость от новых впечатлений. Отчасти, должно быть, потому что прежний жених Эрин был европеец. По крайней мере так он утверждал. ПО СЕМЕЙНЫМ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАМ ТОЧКА
Отчасти же потому, что Европа для нее ассоциировалась с работой отца, дипломатией, секретами и предательством, после которого в душах людей остаются непреходящие раны, незаживающие рубцы, даже если люди достаются в живых. Если, конечно, это можно вообще назвать жизнью. ПОДРОБНОСТИ ПОТОМ ТОЧКА
Подробности, увы, это не правда. Человек и цивилизацию придумал лишь затем, чтобы заслониться ею от настоящей правды жизни. Как и время он придумал для того, чтобы проще было справиться с человеческой ложью. ПО СЕМЕЙНЫМ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАМ
Эрин стояла неподвижно. Глаза слепил алмазно-серебристый свет. Ничто не нарушало первозданную тишину. Казалось, сама вечность царила вокруг в этом мерцающем свете, и ей было решительно наплевать на все придуманные человеком благоглупости вроде, например, правды, лжи, жизни, смерти, справедливости, несправедливости. СРОЧНО ВОЗВРАЩАЙСЯ
В настоящей жизни нет справедливости или же несправедливости. В крайнем случае речь может идти о чем-то, оказавшемся неожиданным для конкретного человека. Порой жизнь может удивить с приятной стороны. Так не раз бывало в Арктике. Иногда же — преподнести чудовищно жестокие сюрпризы вроде Ганса. Но любая неожиданность — это суровая правда жизни, с которой каждый, кто любит жизнь, должен смириться.