Он легонько нажал на пальцы Эллис, медленно передвигая ее ладонь по своему телу. Кожа его оказалась удивительно гладкой и тонкой наощупь. Он прижал ее руку, и пальцы Эллис ощутили, как вдруг начали отвердевать его соски, а она, зачарованная этими новыми впечатлениями, не могла отвести глаза от его все расширяющихся зрачков. И тогда девушка — скорее инстинктивно, чем подчиняясь желанию, — прижала ладонь сильнее, смелее и, пожалуй, бесстыднее к его телу. Эффект оказался таким, как если бы ребенок, балуясь со спичками, внезапно поразился яркости света, жару от вспыхнувшего огня. Точно так же и ее прикосновения вызвали в Брисе приступ чувственного желания огромной силы.
Его другая рука поднялась с одеяла, и Эллис почувствовала на своей щеке его бережные, нежные прикосновения, словно он боялся, что от этого она может сломаться. Наверное, так люди дотрагиваются до чего-то, что имеет огромную ценность и чудовищную стоимость, до чего-то дорогого и страстно обожаемого. У нее захватило дух от восторга, от совершенно нового ощущения, что ее любят, ее берегут и… ласкают. И от этого сразу исчезли все мысли, опасения, и ее чувства спиралью взмыли ввысь, уходя из-под контроля сознания.
Его руки доставили ей неведомое доселе наслаждение, и она почувствовала, что этого мало, что ей нужны его прикосновения, что невозможно, чтобы они прекращались. А он ласкал ее так, как ласкал бы испуганного, норовистого зверька, пытаясь успокоить и одновременно завоевать его доверие. И Эллис, зажмурив глаза и затаив дыхание, отдалась охватившему ее наслаждению, покорно подставляя ему свое лицо, волосы, губы…
Брис провел пальцами по линии ее подбородка, слегка касаясь тонкой кожи лица. Эллис склонила голову, и его ладонь соскользнула по скулам на мраморную белизну ее шеи. Руки мужчины плавно перемещались по ее телу, словно исследуя, изучая его размеры и формы. Скользя по плечам, рукам, они достигли ее поясницы. Потом, обежав ее тонкую гибкую талию, его широкие ладони начали восхитительное восхождение вверх к ее груди и наконец, словно куполом, накрыли эти нежные сферы, повергая сознание и тело Эллис в состояние, близкое к обмороку.
Когда его пальцы вновь коснулись ее горла, она с трудом перевела дыхание и открыла глаза.
— Я тебя поцелую, Эллис? — тихо прошептал он.
Должно быть она кивнула, хотя точно это утверждать было нельзя. Единственное, в чем она была уверена, — ее шею легонько прижали вниз и все ближе к ней стали сияющие глаза Бриса и черты его удивительно мужественного и красивого лица. И еще Эллис почувствовала, как уверенно держали ее мужские ладони. И она захотела, чтобы он поцеловал ее.