— Конечно, — ответил Брис. — В любое время. — И еще не решив, каким образом ему удастся отвертеться от необходимости демонстрировать свои достижения как столяра, добавил:
— Увидимся позже.
Когда девушка становится женщиной, есть вещи, которые она очень хорошо знает, вещи, которых каждая женщина должна остерегаться.
Ну, что ж… Эллис — женщина, и она будет внимательна и осторожна.
Эффи обычно говаривала, что Господь посылает пищу каждой птахе, но Он не бросает еду ей прямо в гнездо. Ничего… Эллис знает, что ей нужно, и знает, как этого добиться.
Брис никогда не был таким мечтателем, как его старший брат. Ему никогда не хотелось стать кем-то великим, знаменитым; он не хотел быть крестоносцем или спасать мир. Огромные дома, роскошные лимузины и большие банковские счета довольно рано перестали занимать высокое место в списке его жизненных потребностей. Они никак не могли тягаться с возможностью поохотиться на оленя ранним, морозным осенним утром, не шли ни в какое сравнение с летней рыбалкой. Брис очень любил валяться в высокой луговой траве, жадно вдыхая кристально чистый, сладостно пьянящий воздух Кентукки, и смотреть, как в бездонной синеве небес чередой проплывают, подгоняя друг друга, облака.
Энн называла его приземленным, он себя называл аккуратным. Он знал, что ему дана только одна жизнь, поэтому и старался насладиться каждой ее секундой. Вообще у Бриса было абсолютно твердое убеждение, что Господь не создал бы деревья, воду и солнечный свет, если бы хотел, чтобы человек весь день торчал в офисе.
За всю свою жизнь человек владеет не таким уж большим количеством вещей. Еще меньше он может гордиться, что довел до конца какие-то дела. Но в самом конце жизни человек подобен самому могущественному королю, если ему все-таки достаточно повезло в жизни, чтобы любить, быть любимым и достичь благополучия хоть в чем-то.
— Ничего смешного, — сказал Брис, глядя на некрашеные стены и голые полы дома, хранившие следы рук многих живших в нем людей и любовную заботу, с которой он обустраивался его обитателями.
Для Бриса дом был его собственностью, местом, которому он принадлежал всей душой и которое принадлежало ему. Его поразило, как сильно он желал, чтобы Эллис тоже полюбила их дом.
— Он защищает меня от дождя и ветра и построен моими собственными руками, так что в старости будет, чем гордиться.
Эллис улыбнулась ему, но он этого не заметил. Вообще за весь вечер он взглянул на нее не больше шести раз. Во время ужина Брис был беспокоен, вздрагивал, когда к нему обращались, совершенно ничего не ел, был так задумчив и молчалив, что это не на шутку встревожило Эллис. А потом он и вовсе ушел.