Майкл удивленно приподнял брови:
– Неужели?
– У Оливии богатое воображение.
– Правда? Я ее слишком мало знаю.
– Пожалуй, да, – согласился Джим. – Недостаточно. – Он помолчал. – Она мой самый большой друг.
– Ближе, чем Энни?
– Да, наверное. – Джим задумался. – Энни для меня скорее как младшая сестренка.
– А Оливия? – спросил Майкл. Джим опять улыбнулся:
– Оливия – совсем другое дело.
Майкл остался позавтракать. Сегодня Джим готовил сам, поскольку домработница в эти выходные отсутствовала. Но даже за едой братьям не удавалось как следует расслабиться и отдохнуть. Пока они вспоминали давно ушедшие времена, беседа шла гладко и атмосфера сохранялась довольно теплая, но стоило разговору перекинуться на настоящее, как со всей резкостью начинала проявляться разница между братьями. Помимо кровного родства и светлых воспоминаний, у них было очень мало общего, особенно теперь, когда каждое упоминание о Питере сыпало соль на свежие раны Джима. За кофе Майкл спросил, не хочет ли Джим слетать с ним в Ньюпорт. Майкл ничем не показал, что обиделся.
– На этой неделе снова постараюсь поговорить с Питером, – на прощанье пообещал Майкл. – Хотя у меня создалось впечатление, что я вряд ли могу ощутимо помочь тебе. – В дверях он остановился и помолчал. – Если Кэри и Питер расстанутся, ты простишь ее?
– Нет, – ответил Джим, чувствуя, что говорит совершенно серьезно. – Ни за что.
– Правильно. – Майкл похлопал Джима по плечу. – Знаешь, братишка, я с тобой согласен на все сто.
Джим кивнул:
– Я очень это ценю. Здорово помогает.
– Но ты понимаешь, – с некоторой тревогой продолжал Майкл, – что я не могу окончательно отвернуться от Питера. Может быть, по крайне религиозным и высокоморальным соображениям мне и следовало бы порвать с ним, но я не могу. – Он тревожно вгляделся в лицо Джима.
– Я понимаю.
– Мне приходится нелегко, – добавил Майкл. – Нелегко каждый день на работе встречаться с Питером, зная, как он поступил с тобой… и до сих пор поступает. – Глаза Майкла потемнели. – Я очень зол на него. Все время пытаюсь представить, что сказал бы на моем месте твой отец – или, если на то пошло, мой отец.
– Я рад, что они не дожили до такого позора, – проговорил Джим.
– Это уже кое-что, – заметил Майкл. – Хотя в твоем положении не так уж много.
– Да, – согласился Джим. – Совсем немного.
Как только Кэри поняла, что Джим не собирается на коленях звать ее обратно, она, с превеликим удовольствием, принялась тыкать его носом в грязь. Его брат куда лучше его во всех отношениях, с наслаждением заявляла она прямо в глаза Джиму, наслаждаясь вновь открывшейся возможностью наносить болезненные раны. Кэри казалась самой себе пикадором, доводя мужа до изнеможения острым копьем супружеской неверности и готовя почву для смертельного удара.