— Садись, паршивец. Думал, стрелять собираешься. Испугался. — Климов облегченно вздохнул. — Сказал, посажу, значит точка. На первой же краже и сгоришь. Предупреждаю.
Пашка опустился на стул.
— Иди. Что расселся?
Пашка спустился по лестнице, прошел два квартала и только тогда оглянулся. На хвосте никого не было. Не пойдет он к этой Нинке. Пусть сама ищет. А начальничек-то ничего. Ушлый. Все знает. И имя, и фамилию, и сколько лет, и про отца с матерью.
— Америка! — путаясь в штанах, к нему бежал шкет с папиросами. — Дело есть, — зашептал в самое ухо. — Тебя Серый ищет. Сказал, чтобы ты шел в «Три ступеньки».
— На, держи, — Пашка протянул мальцу червонец. — Завязал я.
— Эх, верное дело было! — вздохнул малец. — Неужто догадалась уголовка?
— Топай, шкет. — Пашка отвернулся.
— Я всегда на этом углу, Америка. Если что — свистни.
Пашка сдвинул на затылок шляпу. И откуда он все знает, этот мент? Рассказать Серому или нет? А может, и не ходить? Может, переждать? Деньги есть. Осесть у той же Нинки и переждать? Но ноги сами несли к «Трем ступенькам».
* * *
На стене старого четырехэтажного дома красовалась вывеска: ресторан «Встреча», но никто в округе такого ресторана не знал, заведение было известно как трактир «Три ступеньки».
Трактир находился в полуподвале старого дома. К тяжелой дубовой двери вели три щербатые ступеньки. Зимой Пашка не вылезал из этого заведения.
К вечеру здесь собирались деловые люди со всей округи. В задних комнатах начиналась крупная игра. Со двора заскакивали ребятишки с горячим, левым товаром, шептались с хозяином заведения отцом Василием, потом рассаживались в зале за круглыми столами. Заходили погреться девочки, и начиналась свадьба, или крестины, или поминки. Гульба всегда имела какое-нибудь благопристойное название. Гуляли тихо, говорили чинно и понимали друг друга с полуслова. За всю зиму Пашка не помнит ни одной драки или скандала. В случае надобности предложение «выйти во двор» делалось как бы между прочим. Скандалист в залу не возвращался, и о нем никто не вспоминал.
Но ранней весной появился Серый. Он вошел с двумя здоровыми флегматичными парнями, которые за весь вечер не сказали ни слова. Отец Василий кланялся еще ниже обычного и обслуживал гостей сам.
Позже Пашка узнал, что Серый с хозяином «Трех ступенек» — старые знакомые.
В тот вечер Серый скромно сидел в углу, ничего не ел и почти не пил. Он внимательно и подолгу рассматривал каждого посетителя, изредка подзывал хозяина и что-то у него спрашивал.
Пашке новичок не понравился сразу. Не понравилась подобострастность отца Василия. Не понравилось серое, в темной сыпи лицо, оловянный взгляд больших, навыкате глаз, суетливые руки, животная жадность и молчаливость спутников.