— Передай, отец, чтобы смотрели в оба. И не напивались до зеленого змия.
— Выполню, сынок. — Хозяин сменил скатерть, расставил чистые приборы и ушел.
Пашка сел, налил водки и выпил. Серый явно был не в себе и расхаживал по тесному кабинету.
— Что за разговор? — спросил Пашка, выпил рюмку и взял горсть маслин.
— Ты свой в доску, Америка. Хочу с тобой покумекать. — Серый, наконец, сел и налил в бокал квасу. — Помощь твоя нужна.
— Чем это может желторотый шкет помочь червонному валету? — Пашка потянулся к графину, но Серый его остановил.
— Потом выпьем, Америка. Слушай. — Он подвинулся ближе и зашептал: — Ты ведь в округе всех блатных знаешь?
— А ты?
— Я червонец на курорте тянул, моих корешей сейчас нет в городе. Тут вот какое дело. — Серый замолчал и положил на стол наган. — Разговор серьезный. Понял?
— Не будет разговора. — Пашка встал. — Мне твои дела ни к чему.
Серый вскочил и крикнул:
— Будет!
За стеной замолчали, а через секунду портьеру отодвинула обвислая физиономия Свистка.
— Звал? — спросил Свисток и наполнил кабинет удушливым перегаром.
Серый махнул рукой, и портьера закрылась, но тут же снова отдернулась и пропустила хозяина.
Отец Василий шмыгнул мимо Пашки, взял со стола наган и убрал под сюртук.
— Сохрани господь и помилуй, — он быстро перекрестился. — По-хорошему надо, сынок. Только по-хорошему. Ты говори, а я посижу с вами, рюмашечку выпью, может, и помогу советом. Сядь, Пашенька. Сядь, родной, и выслушай божьего человека.
Пашка посмотрел в оловянные глаза божьего человека и решил, что лучше сесть.
— Вот и слава богу, вот и поговорим, — причитал хозяин.
— Да заткнись ты! — Пашка выругался, оттолкнул Серого и налил себе водки. — Что привязались? Один пушкой об стол грохочет, хотя за стеной бандюги сидят. Другой... — он опять выругался и выпил.
Серый говорил долго, хватал Пашку за плечи, грозил, потом хватался за пустой карман.
Наконец Пашка вышел на улицу и побрел совершенно трезвый, хотя выпил графин водки. Многое, на свою беду, понял Пашка из этого разговора.
У Серого в уголовке свой человек имеется. Но последний месяц всё неудачи. Трижды налетал на засаду. Вывод один: среди блатных мент. Засунул им начальник своего парня и посмеивается. Все сгореть могут — и Серый и тот человек в уголовке. Не знает Серый местное ворье, потому и раскрыл все карты. Не знает, кто действительно ворует, а кто только фасон держит. Он назвал десяток имен, кого можно подозревать, и закончил: «Узнай, Америка, озолочу. Пришьем мента, сделаем большое дело — и айда из Москвы. А ты, Пашка, можешь оставаться».