– Тем более, инспектор, вам прямая выгода от нашей встречи. По крайней мере, предстанете перед начальством не с пустыми руками. Но и консульство пригодится, – многозначительно сказал я. В голове у меня явно прорисовывалась одна великолепная мыслишка. – Только нужна будет ваша помощь.
– Вы забавный человек, Луиш, и с вами приятно иметь дело. Но все же не забывайтесь, это мне нужна от вас помощь, а не наоборот. Пока что я инспектор уголовной полиции. – Фидель еще чуть-чуть и засмеялся бы, но не стал, побоялся, наверное, обидеть меня. – Знаете, по правде говоря, случается иногда профану обставить мастера. Именно оттого, что он по неведению своему существует вне правил игры и наудачу сдает, какие попало, карты.
– Вы так говорите, инспектор, будто сами служите не в полиции, а крупье в подпольном казино, – в шутку попрекнул я Фиделя.
– Это одно и то же по сути. Если я стану следовать за преступником, как карающий меч Господень, для свершения возмездия, то настигну пустоту. Чтобы уловить в свои сети того, кто, безусловно, желает ускользнуть, надо именно играть, и иногда рискованно. Это партия в покер на высокие ставки, и горе тому, кто вовремя не распознает блеф.
– Убедили, – в свою очередь рассмеялся я, сравнение показалось мне занятным и не лишенным смыслового изящества. – И вот вам новые карты для вашей игры. Надеюсь, они пополнят вашу полупустую колоду и окажутся козырными.
– Лишь бы не краплеными, – вздохнул Фидель. – Выкладывайте, Луиш, что там у вас. Я и вправду имею мало свободного времени.
Я рассказал Фиделю. А что рассказал, изложу здесь по порядку. Прежде всего, я поведал о свидетельнице Вике. Как и обещал прежде, эту юную частную сыщицу я представил инспектору в наилучшем свете, чуть ли не коллегой. Фиделя тоже немедленно заинтересовала подробность с сигаретами. Потом я перешел к диктофону. Вот тут уж глаза у инспектора возгорелись, как две дьявольские плошки при виде жирного грешника.
– И что на пленке? Вы сами слушали? – перебил он, не дожидаясь окончания рассказа.
– Нет. Что там, не знаю, и сеньорита не знает тоже. В диктофоне сели батарейки, и видно, она не удосужилась их до сих пор сменить. Но сеньориту можно извинить. Ее профиль – рогатые мужья и неверные жены, и наоборот. А в этой области информация лежит себе и каши не просит, как говорят у нас, в России. И ждет покупателя.
– Я понимаю, сеньорита очень молода и очень напугана. Вы успокойте ее и сообщите, что благодарим за помощь, хоть и запоздавшую. Но допросить ее все равно придется. И сделает это профессионал, вдруг удастся извлечь из ее памяти подробности, о которых она забыла давным-давно или не обратила внимания. И еще, – Фидель сосредоточенно нахмурился, – мы не знаем, что на пленке, и есть ли на ней вообще что-нибудь. Но любая утечка информации может стоить сеньорите Виктории жизни. Чтобы не поднимать лишнего шума, сегодня вечером я сам заеду в «Савой» и заберу пленку. А сеньорите передайте, ей желательно в течение дня находиться исключительно на людях.