Она взяла конверт.
Распечатала.
Начала читать.
«Елена! Нам придется расстаться. Приехала из Киева моя семья. Жена и дети. Спасибо за чудные дни. Надеюсь, останемся друзьями. Юрий».
– Интересный водевиль, – опустив письмо, сказала Лена. – А мои вещи?
– Не беспокойтесь, Елена Сергеевна, их час назад отвезли к Вам на квартиру.
Елена злобно посмотрела на адъютанта.
– Не беспокойтесь, – он приложил руку к козырьку, – все до носового платочка собрали.
– И на том спасибо. А жена откуда взялась?
– Мария Ивановна? Так она всегда была.
– Значит, врал мне красный генерал?
– Никак нет. Мечтал. Ответ будет?
– Передай ему, что он гавнюк.
– Так и сказать?
Адъютант козырнул.
Звякнул шпорами.
И выше.
Лена налила еще рюмку ликера.
Выпила.
Закурила.
Посмотрела в зеркало.
– Сволочь краснопузая.
Она взяла бутылку и хлебнула из горлышка.
Леонидов и Татьяна шли по Тверскому бульвару.
День был солнечный, сугробы отливали серебром.
Бульвар давно не расчищали, и они шли по укатанной скользкой дорожке.
– Знаете, Олег, всего час назад я объяснялась с Леной Иратовой. Разговор был очень неприятный.
– Не обращайте на нее внимания. Она сердится на меня, считает, что я, как в плохой пьесе, должен был умирать от горя.
– Но Вы же любили ее?
– Конечно. Но очень давно. В другой жизни. В которой жил модный журналист Леонидов и театральная прима Иратова.
– Вы жалеете о той жизни?
– Танечка, нельзя жалеть об утерянном.
– Но с кем Вы…
Из асфальтового котла, стоявшего у ограды бульвара, вылез беспризорник в чудовищных лохмотьях.
– Дядя, дай закурить.
Леонидов достал папиросы.
– Можно я три штуки возьму?
– Бери.
– А то жрать хочется. Курнешь и легче.
Леонидов оглянулся.
Рядом, через дорогу, красовалась вывеска «Гастрономия Быкова».
– Подождите меня здесь.
Он, проваливаясь в снегу, дошел до ограды.
Перешагнул.
Пошел к магазину.
Скрылся в дверях.
– Тетя, а они придет? – спросил пацан Таню.
– Обязательно.
– Ты точно знаешь?
– Точнее некуда.
– От твой муж?
– Нет.
– Тогда придет.
Татьяна захохотала.
– Вон от! – крикнул пацан.
Из дверей магазина вышел Леонидов с двумя плетеными корзинками.
Он перешел улицу.
Сначала переставил через изгородь корзинки.
Потом перешагнул.
Взял корзинки.
И, пытаясь попасть в собственные следы, зашагал к Татьяне и пацану.
– А он боялся, что Вы не придете, – засмеялась Татьяна.
– А Вы?
– А я не боялась.
– Ну что ж, пацан, веди к своим.
Они подошли к асфальтовому котлу.
На дне его тлел маленький костерок.
Вокруг сидели оборванные пацаны.
– Здорово! – сказал Леонидов.
– Здорово, коль не шутишь, – гулко донеслось из глубины котла.