– Очень просто, – сказал Николаев, – вещи известные, знаменитые. Скинул ювелиру, а он хозяевам сообщит, отлежатся они должны.
– Надо Мартынову позвонить, – сказал Леонидов, – дело-то с драгоценностями его.
– Звони, – Тыльнер подвинул Леонидову телефон.
– Коммутатор ОГПУ… 22-12… Федор, здорово. Леонидров. Почему не сплю? О тебе душой болею Тебе еще нужны драгоценности княжны Ольги? Я так и думал. Тогда приезжай к Тыльнеру.
На улице было совсем светло. Мартынов и Тыльнер стояли у машины.
– Брать будем сегодня в «Домино», – сказал Мартынов.
– А если не придет?
– Придет, сделаем так, что прибежит. Веришь?
– Верю.
В «Домино» было как всегда шумно. Писатели за столом обсуждали чью-то книгу. Какие-то мрачноватые типы заряжали в железку.
Бартеньев вошел в зал, огляделся.
Знакомых не было.
Он сел за столик.
Подскочил официант.
– Рюмку ликера и кофе.
– Сделаем.
Внезапно в зал вошел Леонидов.
Бартеньев вскочил.
– Олег.
Леонидов подошел.
– Простите меня, я был пьян. Вы ударили меня за дело.
– Вам, господин вольноопределяющийся, привет от полковника Егина. Он так и не дождался Вас в Тобольске.
Лицо Бартеньева стало каменным.
– Значит, ты один из них.
Леонидов, не дослушав его, повернулся и ушел.
Бартеньев заторопился.
– Официант.
Вместо официанта за стол сели Тыльнер и Мартынов.
– Я вас звал? – холодно спросил Бартеньев.
– А нас не надо звать, мы сами приходим, – Тыльнер достал удостоверение, – Уголовный розыск.
Бартеньев дернулся.
Но в спину ему воткнулись два ствола.
За его спиной стояли оперативники.
Леонидов вошел в кабинет редактора.
– Что за срочность, меня назначают вместо тебя?
– Пока нет. Ты едешь в Туркистан. Это задание самого Дзержинского. Погранзастава и басмачи. Дело опасное. Согласен?
– Согласен.
Дома все славно.
Бумаги на письменно столе.
Пыхтящий самовар.
Нюша спит на кровати.
Таня накинув на плечи оренбургский платок, читает Куприна.
– Танюша, – голос Леонидова сорвался, – я завтра уезжаю.
– Куда?
– В Туркестан, в командировку. Там строят новую жизнь, я будут об этом писать.
– Это опасно?
– С чего ты взяла?
– Не знаю. Я боюсь твоих отлучек.
– Собери меня. А провожать не надо. У меня это плохая примета. Нюшу береги.
Они обнялись.
Застава у пограничной реки
Ему снился странный сон. Петербург. Ресторан «Данон». Григорий Распутин, уронивший лицо в салат.
К Леонидову подходит порутчик лейбгвардии Семеновского полка, наклоняется к нему и говорит:
– Олег, будем его брать, тогда ГПУ все грехи тебе снимет. Он смотрит на порутчика и видит, что это Мартынов. Он достает наган и говорит: