– Так вот он мне этот список принес и наказал, как увижу хоть одну цацку из этого списка, сразу к нему.
– Ну, Сабона нет, он от нас сбежал в город Лебедянь, там вырезал семью своей сестры, и его народ на куски разорвал.
– Ой! – ахнула мадам Шишкина.
– Так что нет у Вас, Николай Кузьмич, перед ним никаких обязательств.
Тыльнер внимательно прочитал список.
– Хоть одна вещь Вам попадалась?
– Нет.
– Описание подробное, но лучше один раз увидеть…
– А вы пойдите к приват-профессору Московского университета Лазареву Алексею Силычу. Он из семьи ювелира, собирает интересную коллекцию копий самых лучших ювелирных украшений. У него несколько подделок вещей из этого списка имеется, и фото есть разных украшений. Сходите, не пожалеете.
– Спасибо, Николай Кузьмич, – Тыльнер встал, – за вторжение позднее не обессудьте, служба у нас такая.
– Так не пойдет, товарищ Тыльнер. Это как же, ночью пришли, натоптали и ушли. Не по-нашему, замоскворецкому. Прошу к столу, закусить, чем Бог послал.
– Спасибо, – Тыльнер поклонился, – мы на службе.
– Да какая там служба к ночи. Люба. Запирай дверь, неси на стол. Народ пришел голодный, пусть отведает замоскворецких пельменей.
Оперативники молящее посмотрели на Тыльнера.
Он глянул на них, усмехнулся.
– Уговорил, Николай Кузьмич.
– Тогда, снимайте обмундировку и к столу, – Шишкин подошел к буфету и вынул две бутылки коньяку, поставил на стол.
– Служба службой, но по рюмке с морозца надо принять.
Под потолком горела керосиновая лампа с зеленым абажуром и разноцветными стеклянными висюльками.
Окна дачи покрылись морозным узором, пощелкивали дрова в печтке-голандке.
Княжна Ольга, закутавшись в оренбургский платом, сидела в кресле и курила папиросу, вставленную в длинный черный мундштук.
Полковник Прилуков шагал по комнате.
– Княжна, неужели Вы не понимаете, в какую нелепую авантюру ввязались?
Ольга молча курила, слушала.
– Ваш брат собирал драгоценности для спасения Николая Александровича. Вы вложили в это мероприятие все, что отставила Вам покойная матушка. Светится ее память. Брата убили, ценности исчезли. По салонам ранней эмиграции, те, кто ушел сразу после революции и большевистского переворота поползли слухи, что Ваша семья присвоила собранное. Так?
– Да, полковник, и это было невыносимо. Задели честь моего покойного брата, мою, всей семьи.
– Знаете, в чем Ваша ошибка, княжна?
– Нет.
– Вы и Ваши друзья покинули Россию до Гражданской войны. Вам всем удалось перевести в Швецию капиталы, вывезти ценности и даже антиквариат. Вы ходили на яхтах, по неведомым фьордам, играли в теннис, ездили на лошадях. А в это время люди дрались и гибли. Если бы Ваши молодые люди прошли школу братоубийственной войны, возможно, Вы бы не попали в такое катастрофическое положение.