Мое внимание привлек красный листок бумаги, на котором я заметил знакомую эмблему. Вытащив его из сумочки, я приблизил шероховатый на ощупь прямоугольник дорогого картона к глазам и прочел отпечатанный на нем текст с виньетками и завитушечками. Это оказалось гостевое приглашение в клуб «Утренняя звезда» на одно лицо. Билет был помечен завтрашним числом.
Именно такое игривое название носил концертный зал на третьем этаже здания, где на завтра было намечено какое-то представление.
Спрятав бумажку в карман, я вышел в коридор, и едва не врезался своей наклоненой головой в грудь (левую) роскошной дамы, которая, при ближайшем рассмотрении, оказалась Аллой Пугачевой.
Снова сработал эффект внезапности и я не успел сказать даже полслова, как Алла Борисовна, мило мне улыбнувшись, вплыла в двадцать шестой номер.
Тут же раздался дикий визг, а вслед за ним ежесекундно нарастающий звук топочущих ног по лестнице. В коридоре одновременно появились пятеро крутых молодцев и выскочившая из комнаты примадонна.
Она продолжала истошно вопить и при этом неистово размахивала руками. Правой дланью женщина ухватила себя за волосы и сорвала с головы парик, обнажив круглую башку, остриженную под полубокс.
Парик полетел куда-то вверх и завис на продолговатой лампе дневного освещения. «Пугачева» уже намеревалась разодрать на себе платье, в истерическом припадке невольно воспроизводя древний обычай скорбного разрывания одежд, но ей помешали охранники, довольно грубо схватив ее под руки и быстро произведя личный досмотр. При этом ее пронзительные вопли усилились, достигнув невероятных для эстрадной певицы нот и тембров.
В ту же секунду из другого конца коридора раздался крик Усольцева, которому удалось перекрыть «Аллу Борисовну»:
– Айн момент! Никого не трогать!
Запыхавшийся Усольцев подбежал к нам и, положив мне руку на другое плечо, проговорил, прерывисто дыша:
– Это наш гость.
Подобной фразы оказалось достаточно, чтобы охрана потеряла к моей персоне всяческий интерес.
– Сергей Радимович… – произнес Усольцев. – Вам сейчас лучше уйти. Такая, понимаете, неприятность…
Усольцев вежливо, но настойчиво проводил меня до выхода, поминутно извиняясь, но никакого толкового объяснения я от него добиться не смог.
«Снова труп на вашем жизненной пути, господин Паратов, – мысленно беседовал я сам с собой, ведя „феррари“ по улицам просыпающегося города. – Такое впечатление, что женщины при встрече с вами прямо-таки падают и потом больше никогда не встают. Интересно, будет ли дальше продолжена эта загадочная закономерность?»