Костя встал с насыпи, отряхнулся.
– Как машинка? Хотите – повторю?
Буратино, потирая ухо, пошел заводить «семерку».
– Ты Бэтмена из себя не строй, – зло посмотрел на Костю Гера. – Паша завтра протрезвеет, тогда и разберется по существу. Это он по-пьяни любит в благородство играть. А гранаты и у нас имеются. Захотим, через час от вашего корыта одни «дворники» останутся. А если не захотим, через месяц сами к нам прибежите под крылышко. Только ставочка уже поднимется. За борзоту. Долг платежом красен.
– Не пугай, не боюсь. Мы в долг у вас не брали. – Костя сел в машину. – Погнали, Стас. Минуты три ехали молча.
– Откуда у тебя граната? – наконец спросил обалдевший Стас.
– Сувенир армейский. Про запас.
– Может, зря ты это… Он, слышал, что сказал?
– Одно дело сказать, другое – сделать. Хоть уважать будут. А дали бы слабину – присосались бы, пока бы все не выдоили. Я не знаю, как ты, а я дойной коровой быть не собираюсь.
На другой день встретились с Витькой. Тот, выслушав историю, покачал головой:
– Это вы не правы. Платить все равно придется, все платят. Обязаловка. Без «крыши» бизнеса нет. А это чистой воды ребячество. Паша не вечен. Либо сядет, либо грохнут.
Костя курил, глядя в небо. Витька продолжал наставлять:
– Леху из 10-в помните? Коровина? Он тут «девяточку» купил. Новенькую, муха не срала. Гаража нет, хранит во дворе. И тоже выпендриваться стал. Нет, чтоб обычную сигнализацию поставить, с сиреной там или, на крайний случай, с собачьим лаем. Какой-то радиолюбитель ему специальную штучку сварганил – матом трехэтажным кроет. Мол, на сирену никто из окон даже не выглянет, привыкли, а тут… Интересно, кто ж так громко? Да если что, не очень обидно. Моральное удовлетворение. Психология. Ну и получил, изобретатель-психолог.
Ночью поддатый мужичок через двор полз. Облокотился передохнуть на Лехину «девятку». А та как понесет, ватт на двадцать. Мужик аж охерел, кто это его так и, главное, за что? А хмель в головушке бродит, осерчал. Видит, это ж тачка! Ах ты, корыто! Схватил кирпич и так Лехину «девятку» разрисовал, будто с крыши уронил. Это я к чему – не надо, Костя, выеживаться, дешевле выйдет.
Стас согласно кивнул.
Костя ничего не ответил, продолжая смотреть в осеннее небо, где никому не подвластный ветер рвал пузатые, тяжелые облака.
Звучала тревожная музыка.