Впоследствии пастушата мне рассказали, что раза три эти бойцы проходили мимо наших затаившихся разведчиков буквально в паре метров. А ведь ламуты не были закамуфлированы, и даже не у каждого из них костюм имел в прошлом цвет хаки…
Наконец глядевший прямо сквозь меня детина повернулся и показал спину.
Спина его тоже меня порадовала. Её украшал огромный тактический рюкзак, вмещавший, судя по всему, всё необходимое на любой случай – от многолетнего автономного существования в тылу чеченских партизан до набора причиндалов для деятельности в условиях ядерной зимы. Да, много мудаков видела здешняя тундра… Теперь здесь и такие ходят…
Кусты вздрогнули – и гора груза исчезла в зарослях.
Мы расположились у небольшого озерка и развели микроскопический костерок, только для чая. Неожиданно в кустах затрещала кедровка. Я мгновенно перекатился за ближайший куст. Ещё перед привалом я отметил его как укрытие. Солнце уже село, и заставить кедровку закричать мог только проходивший рядом с её ночным убежищем хищник – лисица, росомаха или медведь. Или человек.
Но Егор не тронулся с места.
– Однако, Илья идёт, – сказал он. – Громко идёт. Тащит что-то.
Из кустов выкатился Илья. Он действительно пыхтел, как медведь, и волок за собой огромный колбасообразный брезентовый мешок.
«Никак языка взял», – с ужасом подумал я. Сейчас язык нам был ни к чему – исчезновение товарища тут же поставит на уши весь этот «железный легион», и они поймут – охотятся здесь не только они. Охота ведётся и на них тоже. А нашей задачей было создать такую ситуацию, чтобы они поняли это в самый последний момент – перед тем, как пуля или нож отправят каждого из них в края вечной охоты.
Но в мешке был не человек.
Там находилось восемь кевларовых шлемов, столько же бронежилетов третьей (по-моему) степени защиты, запасные батареи для рации (очень меня это порадовало – не знаете вы, сиз-голуби, сколько времени вы будете топтать эту тундру – электричества здесь взять неоткуда), спутниковый телефон (вероятнее всего, запасной), армейские свитера х/б, восемь гранат с российской маркировкой и коробка запалов к ним. А вдоль всей упаковки лежал длинный, крокодилообразный предмет в клеёночном непромокаемом чехле. Я расстегнул водонепроницаемую молнию и ощутил руками блаженную тяжесть пулемёта.
– Вот оно как, батенька… РПК. Ручной пулемёт Калашникова.
– Да уж, – хмуро сказал Витька, – на хрена им в этих краях пулемёт?
– На такое же хрена, на какое им лёгкие автоматы под пистолетный патрон. Я думаю, что по нашим следам отрядили просто какое-то подразделение с оборудованием для экстремальных условий. Прямо со штатным вооружением.