– Ракеты были точно настоящие, – угрюмо сказал Камаз, – летчик – ас! Машину по струночке вел…
Пожилой человек в кресле не двигался, рассматривая качка внимательными каменноугольными глазами, и под взглядом человека, которого он мог бы разорвать напополам голыми руками, Витя Камаз как-то стушевался и опустил глаза.
– Ты, парень, – раздумчиво произнес Коваль, – серьезный косяк упорол. Тебя на стрелку с фраерами послали, а тебя лохи, можно сказать, уделали… Зам директора…. Вертушка, говоришь? Миль или Камов?
– Ми. Только не двадцать восьмой, а какой-то новый. У «Милей» два винта, хвостовой сидит сбоку, а у этого хвостовой фронтально по направлению полета, как у американского «Апача». И крылышки у «Ми» под углом к земле идут, а у этого почти горизонтально и этакие кургузые, да и морда поуже будет…
Коваль задумался. Интересный расклад. Откуда за пять часов этот Черяга мог спроворить новую вертушку с полным боезапасом? Из вертолетного полка? Вряд ли – у них, болезных, небось, третий год нет новых машин. Значит, на заводе? Ну конечно, Конгарский вертолетный..
– Иди прочь, – сказал Коваль.
– А Черяга?
– Иди прочь… Утро вечера мудренее.
Витя Камаз вышел от шефа донельзя расстроенный. Ему хотелось что-нибудь выпить, но в баре «Лады» в этот ранний час сидели одни братки – облагороженные, в пиджачках и костюмчиках, но все равно – братки. Языки у них были, как у деревенских баб в очереди за хлебом, всех тонкостей произошедшего они не знали, а знали только, что новоиспеченный бригадир форменным образом офоршмачился, от большого ума забив стрелку фирмочке, которой ставил крышу какой-то промышленный гигант. И точно – из-за погруженного в полутьму столика лениво встала какая-то фигура, пьяно поинтересовалась:
– Эй, Камаз! Правда, что тебе радиатор из авиационной пушки расквасили?
Послышался гаденький смех.
Витя Камаз развернулся к обидчику, и смех мгновенно умолк. Внешний облик Вити даже у пьяного отморозка напрочь отбивал охоту смеяться бригадиру в лицо.
Камаз постоял-постоял, повернулся и пошел к выходу, прихватив в баре бутылку зелья. Его старый сосед по двору, а ныне – член бригады по кличке Черт, дожидался его на улице в скромной «девятке». Во взгляде его читался невысказанный вопрос: ну как, турнули из бригадиров или нет?
Камаз забрался на заднее сиденье, до отказа заполонив машину.
– Может, Вить, девочек снимем? – спросил Черт.
– Давай.
Черт завел мотор, машина скользнула от тротуара.
Камаз, на заднем сиденье, сосредоточенно думал.
Внешность у Вити Камаза была чрезвычайно обманчивой. Более всего анфас долголаптевский бригадир напоминал тяжелый сервант, – да и профиль у него был сооветственный. Короткий, мощный торс венчала непропорционально маленькая голова с короткой стрижкой. Ворот рубашки был всегда раскрыт, так, что случайный собеседник видел шрам на волосатой груди и толстую золотую цепь. Нос у Вити Камаза был перебит в спортзале, в щербатом рту вечно перекатывалась жвачка. «Дебил», – думал каждый, кто бросал взляд на Витю, – и фундаментально ошибался.