Луковкин опять принялся клясться, что денег нет. После долгих препирательств женщина выбила-таки из него обещание в ближайшее время погасить задолженность. Что называется, взяла измором. Затем мы с ней направились к выходу, и хозяин с явным облегчением закрыл за нами дверь.
– И чего вы с такими церемонитесь? – спросила я, когда мы спускались по лестнице. – Сейчас не прежние времена. Если не платит за квартиру, выселяйте без лишних разговоров. А то ходите, упрашиваете… Вы бы его еще в стенгазете прописали. Смешно, честное слово!
Женщина вздохнула:
– Вам-то смешно, а мне плакать хочется. Я диспетчером в домоуправлении работаю, мне квартиру должны дать. Если этого алконавта сейчас выселят, мне его квартира достанется. Вы видели, в каком она состоянии? А подъезд? Здесь одна шваль обитает: пьяницы, наркоманы, бывшие уголовники, у них бомжи постоянно ночуют. Вот и приходится ходить сюда, грозить, требовать, умолять…
– Да, но я так понимаю, что Луковкин все равно не платит?
Дама остановилась, наклонилась ко мне и доверительно зашептала:
– Мне осталось совсем немного продержаться. На соседней улице живет одна одинокая старуха. Квартира у нее муниципальная, после смерти должна отойти государству. Старуха совсем плоха, уже почти ослепла и оглохла. Быстрей бы уж представилась! Тогда я вселюсь в квартирушечку. А там респектабельные соседи, и жилплощадь на целых восемь метров больше!
Я смотрела на нее во все глаза. Мерзость какая! Женщина, очевидно, приняла мой взгляд за выражение восхищения и хвастливо добавила:
– Я ее навещаю, старуху эту, приношу продукты. Говорю, что я, мол, из собеса, что продуктовые наборы ей положены по закону как ветерану труда. Покупаю все самое жирное, где побольше холестерина: сливочное масло, печень трески, шоколадные конфеты… А у нее сахарный диабет, ей все это нельзя. Но кто же откажется от халявы? Вы, например, разве отказались бы? Вот и старуха уплетает за обе щеки, еще и благодарит. Мне эти продукты, конечно, влетают в копеечку, но будущая квартира окупит все расходы.
Я едва удержалась, чтобы не плюнуть в ее гнусную физиономию. Диспетчерша наконец-то сообразила, что сболтнула лишнее, чопорно поджала губы и, отпихнув меня крутым бедром, потопала вниз по лестнице.
Граждане, приватизируйте свои квартиры! Пусть лучше жилплощадь достанется бывшему мужу, нелюбимому племяннику или приюту для бездомных собак – но только не родимому государству! Оно и так немало на нас нажилось, поверьте! Недаром же умные люди утверждают: сколько у государства ни воруй, своего все равно не вернешь.