Господин Гончаров, ничуть не изменившись в лице, поднялся, шагнул к серегиному табурету и легко ухватил увлекшегося наглеца за манишку. Владимир Платонович человек немолодой, но силы у него – как у быка, это Серега почувствовал мгновенно. И выше на голову.
Наталья тихонько ойкнула. Трюггви не двинулся с места и сделал вид, что небольшой конфликт его совсем не касается.
– Юноша, – очень вежливо и тихо сказал Гончаров. – Уясните наконец, что я – ваш друг. И что существуют тайны, которые вас не касаются. Вы же не пойдете в Кремль к президенту Медведеву требовать подробных объяснений об устройстве и принципах работы «ядерного чемоданчика»? Это первое. Второе: постарайтесь быть менее эмоциональным. Я человек старой школы и не люблю лишней грубости – вы совершенно зря назвали госпожу Кейлин «старой каргой», эта маленькая женщина шестьдесят лет прислеживала за Дверью в качестве аргуса и не допустила ни одной ошибки. Почти ни одной: она не успела ввести в курс дела избранного ею преемника, или, что более вероятно, преемник сам не увидел очевидного – по случайной глупости, по молодости или невнимательности. Я извиняю ваши необдуманные слова, Сергей. Однако постарайтесь впредь не повторять нелепых ошибок.
Ладонь разжалась. Серега понял, что лицо покрыто потом – судя по взгляду и интонации Гончарова, он мог убить не задумываясь, в интеллигентном по виду джентльмене из города Мюнхена дремала некая сила, не рассуждающая и беспощадная. Ее отблеск в глазах Владимира Платоновича Серега увидел четко – холодная сине-голубая искра, как лунный лучик на лезвии отточенного меча.
С этим человеком лучше не связываться. Дикарь Трюггви рядом с ним – котенок.
– Оставим, – сказал Гончаров. – Я очень не люблю ссоры. Наташа, что вы сможете предложить на ужин? Или будет проще заказать по телефону готовую еду в каком-нибудь ресторане, чтобы привезли на квартиру? Нет-нет, не беспокойтесь, я не собираюсь жить за ваш счет – мне нужен только диван, чистое белье и одеяло, в Петербурге очень холодно. Вы теперь исполняете обязанности хозяйки дома? Примите пожалуйста на проживание. И не возражайте, мне будет обидно!
Владимир Платонович вынул из бумажника две купюры по пятьсот Евро и положил на стол. Наталья (не откажешь человеку в невозмутимости!) пожала плечами, забрала деньги и направилась в прихожую. Сказала, обернувшись:
– Вы пока отдыхайте, я загляну в обменник и сразу в магазин. Тоже придумали – в ресторане заказывать! Вы знаете, сколько это у нас стоит? Ребята, домашняя курица в соусе карри, зеленый салат и вареная картошка вас устроят?