– Эй, кто-нибудь!!!
Из заалтарной темноты немедленно вынырнул монах и испуганно зашикал на нарушительницу спокойствия. Зоэ жестом подозвала его поближе.
– Нам нужно увидеть его святейшество, – железным голосом сказала девица. – Немедленно. Не завтра, не через неделю, но сейчас.
Почтенный священнослужитель оторопел.
– Слушай меня внимательно, святой брат, – продолжала Зоэ, наставив в монаха изящный указательный палец. – Отправьте в резиденцию посланца с известием, что в Убежище находится дочь патрикии Ипатии Склирены. Если его святейшество скажет, что занят и не может уделить мне времени, передайте ему… – она на миг нахмурилась, решая, – передайте ему два слова. Золото Венеции. Запомнил? Золото Венеции, просто и незамысловато. Да, и еще. У вас в церкви валяются два трупа. Вот там, можешь посмотреть. Один из них принадлежит эпарху Дигенису. Думаю, это тоже покажется его святейшеству достойной темой для беседы.
Монах икнул. Покосился на мертвецов. Затравленно посмотрел на Склирену. На Гая. Икнул еще раз и попятился, не решаясь повернуться к ним спиной.
– Зря ты его напугала, – укорил рыжую мессир Гисборн, когда черноризец опрометью юркнул в малую дверцу подле алтаря.
– Ничего, резвее побежит, – бессердечно откликнулась Склирена. – А патриарх примчится еще быстрее, несмотря на высокий сан. Он, видишь ли, изрядный трус. И, между прочим, мой дальний родственник. Из одного семейства с покойной матушкой, такой верной христианкой и примерной прихожанкой, аж тошно порой становилось.
* * *
Патриарх Фокий из династии Каммонов был человеком еще не старым, но, как верно заметила Зоэ Склирена, трусоватым. Высокий пост он получил по совершенной случайности.
Семь лет назад Андроник Комнин, только ставший базилевсом, и Феодосий, предыдущий глава Церкви, считались вернейшими союзниками. Красноречивые проповеди и авторитет патриарха в немалой степени способствовали тому, что новый претендент на власть сумел добиться своего, войдя в Палатий.
Однако уже спустя полгода предстоятели светской и духовной власти начали сильно расходиться во мнениях. Когда же базилевс одним махом избавился от семьи Мануила, своего предшественника и двоюродного брата, а затем потребовал благословения на брак с тринадцатилетней Анной, патриарх имел дерзость отказать царственному. Да еще публично, с амвона святой Софии, выказал сугубое неодобрение деяниям Комнина.
Неудивительно, шептались в Палатии и Константинополе, что очень и очень скоро Феодосий отправился в почетную ссылку – куда-то в Армению, с глаз подальше. Года через три до столицы дошла весточка о его кончине.