– Транзит, слышишь меня? Я – Аврал…
Капитан Матроскин, видимо, не утерпел и поднялся на вершину соседнего холма, чтобы иметь прямую связь со старшим лейтенантом Викторовым.
– Слышу нормально… Попробуем пустить по следу собаку…
– Работай, Родион. Обрати внимание на камни. Где-то у них система нор. Под землю проваливаются. Гойтемир ушёл под землю. Мы не нашли следов. Берсанака с Доком тоже не могли успеть проскочить мимо вас. Скорее всего, они тоже в норе…
– Тем более что кто-то из двоих ранен. В бункере окровавленные бинты и окровавленные штаны, порванные собакой. Рана, судя по всему, серьёзная и сильно кровоточит…
– Раз тем более, значит, тем более… – согласился капитан. – Но вот и собака опять появилась… Ищи связь… Собака в деле неспроста зарыта… Соображай… Спроси мента… Все случаи в округе, связанные с собаками… Он может быть в курсе…
– Бешеный кобель, товарищ капитан… – вмешался в разговор младший сержант Игумнов. – На нас с Жабоедовым бросался. Мент еле удержал его на цепи… Сожрать был готов. На других ничего, а на нас бросается… Армию, что ли, не любит… Хотя и на капитана Лактионова тоже бросался. Но не так, как на нас…
– Муромец, у «крапового» капитана есть связь со своими?
– В «Тигре», товарищ капитан, рация…
– Попроси Лактионова подняться на холм. Я тоже туда иду…
– Понял, товарищ капитан…
* * *
К бункеру поднялся младший лейтенант милиции Идрис Дударков со своим белым кобелём, отстав от мента на десять шагов, чтобы обезопасить себя от собаки, подошёл капитан Лактионов, а с другой стороны поднялся капитан Матроскин со всей своей командой.
Матроскин сразу шагнул к ментовскому младшему лейтенанту, словно проверяя реакцию собаки на военных, и протянул документы убитого снайпером Гилани Аслабиковича Чочиева. Собака не отреагировала. Капитан переглянулся со старшим лейтенантом Викторовым.
– Скажи-ка мне, младший лейтенант, твоя собака на всех не бросается. Как она выбирает, на кого броситься следует?
– А ты у собаки спроси… – пожал плечами участковый. – Давайте работать, а то скоро темнеть начнёт… Могут проблемы возникнуть…
– Какие? – поинтересовался Викторов. – Собака плохо видит в темноте?
– Собака хорошо видит в темноте. Но это не немецкая овчарка. Это кавказская… Она вообще-то не для следовой работы предназначена, а для охранной. А охранник – он всегда охранник. Повышенная агрессивность. В темноте агрессивность утраивается. Плюс к этому врождённая доминантность породы – Сармат везде старается доказать, что он хозяин. А в темноте, в своих, как он считает, владениях, это проявляется особенно. Чьи документы? – младший лейтенант раскрыл паспорт и тут же с удивлением присвистнул.