* * *
Если путь по прямой от вершины главного холма до выхода из подземелья был около километра, как ещё раньше предупреждал Гайрбеков, то под землёй этот путь лёг, пожалуй, втрое длиннее. Дело осложнилось ещё тем, что на второй винтовой лестнице подвернул ногу и чуть не покатился по ступеням Гойтемир. И после этого начал сильно хромать, хотя слова жалобы от него спутники не услышали. Но звуки шагов, эхом отдающиеся под бетонными сводами, явственно показывали, что с ногой у Гойтемира, кажется, появились проблемы не меньшие, чем у самого полковника Доусона. Это настроения никому не прибавило, но заставило ступать более осторожно. Даже Берсанака пошёл медленнее, понимая, что покалечить конечности в темноте очень просто, несмотря на то что дорогу он, как казалось, видел даже в темноте.
Но, чем путь утомительнее, тем большее удовольствие получаешь, когда он подходит к концу. У полковника Доусона уже нога начала снова кровоточить, потому что шёл он неуверенно и постоянно напрягая мышцы. А Гойтемир хромал всё сильнее и сильнее, как говорил «голос» его шагов. Но вот наконец остановился ведущий Берсанака и с облегчением сообщил:
– Пришли…
– Надо проверить, что там, – сказал Док Доусон.
– Здесь нет окон, – ответил Гойтемир. – Здесь что-то увидишь, только когда дверь откроешь. А дверь под камнем. В камне дверной глазок не поставишь…
– Что у тебя с ногой? – спросил Берсанака холодно и даже с некоторым раздражением, должно быть, не любил работать с инвалидной командой, а сейчас из трёх человек он один остался здоровым.
– Подвернул… Промахнулся в темноте…
– В каком месте болит? – спросил Док.
– В ступне. Каждый шаг с болью… Как будто на иголки наступаю…
– Ахиллово сухожилие?
– Нет… В подъёме…
– Сними башмак, покажи ногу…
– Что ты увидишь?..
– Руки увидят…
Гойтемир послушно прислонился к стене, снял башмак и стал придерживать ногу двумя руками, давая полковнику возможность провести ощупывающий осмотр, не наклоняясь сильно и не приседая, чтобы не потревожить свою рану. Должно быть, полковник Доусон что-то понимал в медицине. Он, чтобы сориентироваться, сначала положил руку Гойтемиру на плечо, потом до ноги добрался, прощупал её жёстко и твёрдо и сразу давил пальцами туда, где боль была наиболее сильной. Но Гойтемир ни звука не издал, хотя, конечно, боль чувствовал.
– Мне трудно сказать точно без рентгена, – сказал, наконец, Док Доусон, – но, похоже, перелом лодыжки. Не самый опасный перелом, но на две недели ты сильно ограничен в передвижении. А лучше бы вообще соорудить какой-то лангет, чтобы нога срослась правильно. А тебе хорошо бы полежать хотя бы несколько дней.