Клуб «Твои грезы» действительно был заведением с претензией. Об этом говорило все – и с иголочки мундир швейцара, и сдержанная роскошь вестибюля, и предупредительное, но раздражающее обслуживание, и прочие мелочи, которые есть в качественных клубах в отличие от среднеуровневых. Джейко даже подумал, что с удовольствием зашел бы сюда и по собственному желанию, а не по необходимости.
– Тебе не кажется, что мы заработались? – Логан явно придерживался того же мнения. Сейчас он с заинтригованным видом оглядывался вокруг, отмечая для себя какие-то ему лично приятные вещи. – И совсем забыли о развлечениях?
– Именно об этом и я подумал, – рассмеялся Джейко и добавил: – Главное, не сказать обычно следующую за этим фразу!
Вэрл задумался и потом тоже засмеялся:
– Про то, что годы идут?
Их веселье прервал управляющий клубом, вышедший лично проводить высоких гостей до столиков.
– Совсем скоро будет гвоздь программы и звезда представления, – пообещал он, прежде чем с поклонами удалиться. – Приятно вам провести время!
– Гвоздь программы, о как, – не смог удержаться капитан «бобров», когда управляющий ушел. – Ты понял, Джейко, гвоздь программы, не какие-нибудь твои воры и убийцы. Впечатлись!
– Уже! Не просто гвоздь программы, а еще и звезда представления. О как!
Пока мужчины упражнялись в не особо умном остроумии, шоу шло своим чередом. Сначала пела какая-то девушка в платье, больше напоминающем купальный костюм. Потом ее сменил парень-фокусник, мнящий себя еще и юмористом, потому как его фокусы на деле оказывались нарочитыми глупостями, но сдобренными манерностью жестов и слов.
И наконец, по аплодисментам в зале и по тому, как интригующе погас свет, приятели поняли, что обещанный гвоздь программы готов вбиться в их головы.
Сначала не происходило ничего. Потом на сцене осветился белый матерчатый экран. Установлен он был вертикально. Небольшой оркестр справа от сцены заиграл глубокую, медленную, тревожащую сердце мелодию.
И за экраном появилась она. Ни лица, ни каких-либо деталей фигуры было не видно. Лишь силуэт. Но очень четкий. Настолько четкий, что, когда женщина поворачивалась, были видны соски на красивой упругой груди.
Танцовщица повела плечами, и музыка взбрыкнула ритмом. И под него совершенное обнаженное тело начало двигаться, идеально отмечая сильными чувственными движениями каждый звук музыки. И это сводило с ума. Чаровало. Заставляло буквально прилипнуть взглядом к экрану, вне которого танцовщицу увидеть было абсолютно невозможно. А хотелось. Ой как хотелось! Уж больно чувственно она двигалась. И все мужчины в зале ощущали это. В ней сексуально было всё – то, как она взмахивала руками, как поводила бедрами, как откидывала длинные прямые волосы назад, как изгибалось ее сильное гибкое тело. Она не гладила его, не дотрагивалась до интимных мест, никакой вульгарности или распущенности, но это был танец страсти, и она пронизывала сейчас зал так, что, казалось, заменила собою воздух.