Автор Евангелия от Матфея описывает нечто совершенно невозможное. Причем создается ощущение, что автор сам никогда не бывал в Иудее и «Галилее языческой».
Мария решила немного пройтись и привести в порядок всклокоченные мысли, а Отто остался один. Старик устроился за резным столом из темного полированного дерева. Он усердно писал что-то на листе бумаги и временами в задумчивости грыз колпачок от ручки.
Потолок в комнате был низок, а пол, выстланный большими плитами цвета красноватой горной земли, сохранял прохладу, несмотря на царящий на улице зной. Единственное окно было прикрыто ставнем, и в помещении стало бы темно, если бы не круг желтого света от керосиновой лампы, стоявшей на столе. По столу разлетелись листки толстой желтоватой бумаги, исписанные частыми строчками мелкого почерка.
…В этой жизни мы оставляем после себя память о том, кем были и что делали в земном воплощении. Оттиск, и не более того. Я многому научился. Я приобрел мудрость. Но изменил ли я что-либо? Не знаю…
Я молю Того, о Ком много писал, чтобы наконец на закате долгой жизни, мне выпал случай исправить то, с чем я не совладал когда-то. И рассказать истину. Истину, которая даст мне свободу.
Старенький Отто откинулся на спинку стула, опустив на крышку стола руки, покрытые старческими веснушками. Отдохнул немного и вновь начал писать. Больше ему ничего не нужно – только писать.
В 1929 году я познакомился в Лавланэ с местным энциклопедистом Антонином Габалем, тоже одержимым катарами и разыскивающим еще одно катарское сокровище – рукопись Евангелия от Иоанна. Габаль разрешил мне тогда пользоваться своей библиотекой и частным музеем. В письмах в Германию я всегда называл его своим «Треврицентом» (дядя Парсифаля в книге Эйшенбаха) и развивал идеи, изложенные в книге Габаля «Дорогой Святого Грааля». В сопровождении этого знатока и других случайных проводников, которые с радостью предложили свои услуги в розысках, я направился в пещеры Сабарты, особенно уповая на грот Ломбривес как возможное хранилище доказательств того, что именно здесь скрывались катары.
Эти пиренейские пещеры и средневековые крепости и в самом деле хранили множество исторических и доисторических сокровищ для археологов. Я же тогда считал, что местоположение горы Святого Грааля – легендарной горы Монсальват – тождественно горной крепости Монсегюр. Возможно, что это было очень наивно, но я полагал тогда, что смог преуспеть там, где столетиями искатели терпели неудачу. Я изучил священную геометрию Монсегюра, его ориентацию относительно восхода солнца и его взаимосвязь с другими священными местами текстов и обнаружил секретные подземные ходы, где, как мне казалось, должно было быть скрыто сокровище. Если бы я знал тогда, какое именно сокровище мне откроется…