– Мне бы хотелось надеяться, черт возьми, что не повлияет, но, боюсь, это не так.
Ангельское лицо Лэнса стало белым, как его воротник.
– Ты обнаружил какие-то сведения о Катрин?
Фрэнсис прислонила голову к стойке перил и прильнула к отполированному дереву. Найджел по-прежнему стоял в дверях кабинета, а Лэнс застыл на ковре, устилающем пол коридора. Оба, казалось, не замечали ее.
Найджел отвел взгляд, словно призывал на помощь все свое терпение.
– Мне очень жаль, Лэнс. Я хотел бы избежать этого, но жизнь имеет обыкновение подшучивать над нами. – Фрэнсис пугала его ироничная маска. Когда он снова посмотрел на Лэнса, его взгляд напоминал взгляд слепого. – Что может быть занятнее: последний любовник Катрин вынужден расшифровывать сообщения об обстоятельствах ее смерти?
Лэнс, казалось, прирос к полу.
– Что с ней случилось, Риво? Я настаиваю, чтобы ты рассказал мне.
– Не хочу… – Найджел взял со столика в прихожей хлыст и принялся рассматривать его: медный набалдашник и обтянутая кожей рукоятка.
– Ты обязан, – настаивал Лэнс. – Если я вечером еду в Париж, мне нужно это знать.
Найджел бросил на него быстрый взгляд.
– Ее пытали. Три дня. Ножом. Но она ничего им не сказала. Больше тебе ничего не нужно знать, а я не обязан повторять все подробности. Я подготовил записку для тебя и Доминика Уиндхема, в которой содержатся все необходимые сведения. Возьмешь на моем столе. Кто-то в Париже предал ее. Тот, кому было известно обо всех наших планах и действиях. Этот человек должен быть еще там. В противном случае я бы тебе ничего не сказал, и мне чертовски жаль, что возникла такая необходимость. А теперь, если ты не возражаешь, я ухожу.
Лэнс раскинул руки, загораживая проход:
– Только через мой труп!
– Боже милосердный, – Найджел натянул перчатки, – я стараюсь изо всех сил, чтобы избежать театральных сцен. Несмотря на твои явные опасения за мой разум, я не намерен совершать никаких безрассудных поступков. Я собираюсь на верховую прогулку – только и всего.
Лэнс пристально смотрел на него.
– Найджел…
– Если ты не посторонишься и не дашь мне пройти, я буду вынужден ударить тебя.
Это было сказано тоном, которого не могли бы ослушаться даже всадники Апокалипсиса. Лэнс опустил руки и напряженной походкой прошел мимо Найджела в кабинет.
Фрэнсис осталась стоять у подножия лестницы. Найджел подошел к ней. Ей было страшно, но она коснулась ладонью его руки.
– Мне очень жаль, Найджел.
Он отреагировал так, будто перед ним возник призрак. Некоторое время он молча смотрел на нее, а затем протянул руку и едва коснулся ее щеки. В его движении чувствовалась бесконечная нежность, а голос, в котором неожиданно проступило сострадание, звучал мягко.