И он вошул туда, держа пистолет наизготовку. Энни лежала в постели совершенно неподвижно; над простыней виднелась лишь копна волос.
Джеймс уже проверил все уголки, где мог затаиться враг. Кроме Энни, в трейлере не было ни души. Хотя пока Джеймс ещё не знал, жива ли сама Энни.
Он бесшумно продвинулся к кровати, шаря глазами по волосам Энни — не окровавлены ли они? И принюхивался, пытаясь уловить запах смерти. Энни по-прежнему лежала, не шелохнувшись, и Джеймс, приблизившись к ней вплотную, рывком стянул простыню с её лица.
Энни раскрыла глаза и, заморгав, уставилась на него; холодный ствол пистолета едва не прикасался к её щеке.
— Вы меня застрелите, Джеймс? — спросила она чуть охрипшим голосом.
Маккинли и сам задавал себе этот вопрос.
— Возможно, так было бы лучше, — ответил он, убирая пистолет. — Где Мартин?
— Думаю, что возвращается в Вашингтон.
— Без тебя?
— Как видите. Я не захотела с ним ехать.
— Не верю. Мартин не из тех людей, которым можно так легко отказать. Когда надо, он умеет быть жестким и способен настоять на своем.
— Вы тоже.
Что-то в голосе Энни насторожило его. Присев на краешек кровати, Джеймс с мрачным удовлетворением заметил, что Энни отползла от него подальше. И попытался понять, чего она страшится? Секса? Или смерти?
— И что наговорил тебе Мартин? Какой лапши на уши навесил? Ты слишком доверчива. Всегда такой была. Уин мог заставить тебя поверить чему угодно. Что, интересно, сказал тебе Мартин, чтобы убедить тебя остаться?
— Он ни в чем меня не убеждал. Просто смирился с тем, что я с ним не поеду. В отличие от некоторых, которые меня недооценивают, он знает цену моему упрямству.
— Это я тебя недооцениваю?
— Да, потому что плохо меня знаете. Можете запугивать меня сколько угодно, Джеймс, но только заранее предупреждаю: ничего у вас не выйдет. Я обратилась к вам, чтобы получить ответы на интересующие меня вопросы, и вы дали мне свое слово.
— Ты обратилась ко мне за отмщением.
— Возможно. Но только поначалу. Теперь я уже этого не хочу. Пожалуйста, Джеймс, умоляю вас.
Голос её смягчился; она и в самом деле молила его. Что ж, тем лучше.
— И ты хочешь узнать правду, даже если придется заплатить за неё жизнью?
Энни даже глазом не моргнула.
— Да.
Он решил попытать счастья ещё разок.
— Энни, ты даже не представляешь, в какую опасную игру ввязываешься. Все твои иллюзии рассыплются в пух и прах.
— Я уже давно не питаю на ваш счет никаких иллюзий.
— Речь идет не обо мне, а о твоем отце, — с плохо скрытым нетерпением поправил он. — О вашей спокойной и безмятежной жизни. Ты даже представить себе не можешь, что за всем этим кроется. И ты совершенно не знаешь меня. Что я за человек, и чем занимаюсь.