— Я люблю заниматься с тобой любовью, мне нравится, как ты меня возбуждаешь.
Было время, когда от подобного ответа у Джейн голова шла кругом. Но не сегодня. Чувствуя, что сердце ее разрывается от горя, она выскользнула из объятий Итана и отступила на шаг.
— Мне этого мало, Итан. Неужели ты не понимаешь? Мне необходимо знать, что ты меня любишь.
— Джейн, — укоризненно произнес он. — Мы с тобой живем гораздо лучше большинства семейных пар. Нам приятно быть вместе, а это самое главное.
— Только не для меня, — прошептала Джейн. — Я хочу, чтобы ты делился со мной самыми сокровенными мыслями.
Хочу, чтобы разговаривал со мной так, как тогда, в башне, когда рассказывал о своем отце.
Пристально взглянув на нее, Итан Отвернулся и запустил руки в волосы.
— Ты слишком многого от меня требуешь. Ты ждешь, что я стану другим.
— Нет. Просто я хочу, чтобы ты открыл мне душу, показал, кто ты есть.
Итан не ответил, но молчание его и было ответом. Он не позволит сломать стену, которую воздвиг между ними, с тоской подумала Джейн. Даже после всех испытаний, которые выпали на их долю.
Джейн закрыла глаза, пытаясь унять острую боль. Нужно уехать, побыть одной, вернуться в знакомую обстановку, в дом, где она чувствовала бы себя в безопасности.
— Завтра я уезжаю в Уэссекс, — решительно заявила она. — И забираю Марианну с собой.
Резко повернувшись, Итан впился в нее взглядом.
— Ты меня бросаешь?
В глазах его мелькнула паника. Интересно, чего он боится? Что будет скучать по малышке? А может быть… по ней?
— Я хочу ненадолго вернуться домой. Подумать о нас… и о нашей семейной жизни.
И, боясь, что не выдержит и бросится ему в объятия, Джейн помчалась к себе в спальню.
Остановившись у выкрашенной белой краской двери, Джейн задумчиво взглянула на каменный коттедж, служивший ей домом целых двадцать шесть лет.
Марианна уютно устроилась в шали, которую Джейн повязала вокруг шеи и талии. Так обычно носят детей местные женщины, отправляясь на работу. Но вряд ли у местных женщин есть такие шали, как та, в которой лежала сейчас Марианна: изящная вещица голубого цвета, купленная в одном из самых дорогих лондонских магазинов.
Опустив голову, Джейн взглянула на Марианну и улыбнулась:
— Ты помнишь эту дверь, мой ангелочек?
Дочурка огляделась по сторонам ясными глазенками и, выпростав пухлую ручку, принялась играть бахромой шали.
Джейн рассмеялась:
— Глупышка. Это особенная дверь. Возле нее я нашла тебя.
Добравшись наконец до дома, Джейн была рада, что прошла все три мили пешком. Легкий ветерок взбодрил ее, рассеял грусть. Последние две недели Джейн провела в загородном доме Итана… теперь это был и ее дом. Сначала она хотела поселиться в своем домишке, где еще совсем недавно жила с теткой, но как только вошла в огромный холл с широкой парадной лестницей, ведущей на второй этаж, где располагались просторные комнаты, почувствовала острую необходимость остаться здесь и зажить новой жизнью — жизнью графини Чейзбурн.