— Он прав, Эмори. Лорд Рольф сумел бы защитить твою жену, и вообще все кончилась благополучно: она нашлась! — Блейк встал рядом с Эмори и одарил Эмму лучезарной улыбкой: — Не обращайте внимания, миледи, на его нынешнее настроение. Просто он никак не может поверить в свою удачу. Ему бесконечно повезло и с прелестной женой, и с домом… Так что теперь он боится: вдруг изменчивая судьба отнимет это счастье с такой же легкостью, как подарила!
Эмори хотел было возразить на слова друга, но с удивлением понял, что Блейк прав. Господи, это действительно так! Хотя он по утрам всегда пребывал в дурном расположении духа, теперешняя его ярость была вызвана в первую очередь страхом потерять жену. После неудачной брачной ночи он боялся, что Эмма, найдя его неуклюжим здоровенным болваном, побежит подавать королю петицию о расторжении брака. Человек, в поте лица трудившийся, чтобы приобрести хоть небольшое имение, получив желаемое, да еще с такой невероятной легкостью, невольно испытывает суеверный страх. Если бы леди Эммалена была уродливой, Эмори не так бы волновался. Жизненный опыт говорил ему: ничто в этой жизни не дается даром. Судьба преподнесла ему прелестную жену, а значит, у такого везения должна быть своя цена.
— Моему мужу повезло, что у него такой преданный и милый друг, — пробормотала Эмма. Шагнув вперед, она взяла Блейка за руку и подвела к столу, из-под которого он недавно вылез. — Надеюсь, он вас ценит.
Эмори не расслышал ответных, несомненно, галантных слов друга. Новобрачная усадила Блейка за стол, желая продолжить разговор без посторонних. С растерянным удивлением Эмори наблюдал, как после нескольких слов, сказанных ее нежным голоском, все вокруг закипело, слуги засновали туда-сюда, занятые неотложными делами. Караульные заняли свои посты. Помогавшие на кухне поспешили вернуться к своим обязанностям, остальные стали не спеша рассаживаться за столы в ожидании завтрака. Все старались держаться подальше от Эмори. Спустя несколько минут в зал внесли кушанья и эль.
Эмори остался стоять в одиночестве, едва обратив внимание на епископа и Рольфа, которые бросали на него странные взгляды. Мысль о том, что он вновь оказался посторонним, не давала ему покоя. Эмори с детства чувствовал себя отверженным. Будучи незаконным сыном знатного дворянина, он был отлучен от семейного круга отца, но в то же время отличался и от своих деревенских сверстников. Когда жене отца надоело постоянно видеть поблизости Эмори, напоминавшего ей о неверности мужа, она настояла, чтобы ребенка отослали прочь. Тогда отец пристроил мальчика оруженосцем к одному богатому лорду. Это было проявлением доброты: ведь можно было просто выгнать его на все четыре стороны. Но и в новом своем доме Эмори оставался чужаком. Незаконнорожденный среди множества законных сыновей. Он стал сильным и ловким бойцом, вынужденный защищаться от нападок других оруженосцев, получавших удовольствие от издевок над ним. Сначала Блейк был одним из них. Однажды дело дошло даже до драки. Силы их оказались равны, так что, доведя друг друга до полного изнеможения, они свалились бок о бок. Придя в себя, они стали друзьями. Эта дружба много способствовала тому, что Эмори приняли в свою компанию другие мальчишки, обучавшиеся рыцарскому делу. Так что стычки с ними вскоре прекратились, однако всегда находился кто-то, называвший его бастардом и вступавший с ним в драку. Обычно это был кто-нибудь из оруженосцев других лордов, которых они встречали на турнирах или в дороге. Даже позднее, после посвящения обоих в рыцари, кто-нибудь из доблестных мужей с радостью стремился напомнить ему о том, что он не принадлежит к их кругу.