Теа чувствовала его внутри себя. Он двинулся в сторону, потом повернул ее так, чтобы заглянуть в ее лицо. Он коснулся ее носа кончиком пальца и улыбнулся.
— Теа, bella.
Слова заставили ее выйти из состояния полудремы. Она села и взглянула на него.
— О нет. — Она подтянула колени и уткнулась в них лицом. — О нет, нет, нет, я снова сделала это.
Он сел рядом с ней.
— Что?
— Стала жертвой. — Она замолкла, едва дыша.
Саваж дотронулся слегка до ее руки. Она подняла голову и встретилась с его взглядом, полным заботы и беспокойства, хотя она ожидала увидеть насмешку.
— Давай, Теа, ты хранила свой секрет достаточно долго.
— Какой секрет?
Он улыбнулся и качнул головой.
— Хорошо. Я расскажу за тебя. Какая-то задница с миловидным лицом на другом конце заморочила тебе голову, когда ты была еще очень молода. Он взял тебя пылкими словами и завоевал твое доверие.
Теа закрыла лицо руками и кивнула. К ее досаде, он резко развернул ее и заставил посмотреть ему в глаза.
— Ты ошибаешься, я не собираюсь осуждать тебя. — Он поднял ее подбородок кончиками пальцев, и она была принуждена взглянуть в эти нежные голубые глаза. — Я понимаю тебя, Теа, bella. У тебя доверчивое доброе маленькое сердце, которое было ранено. Расскажи мне, что случилось.
Она снова покачала головой.
— Боже милостивый, я не могу. Он посмотрел вниз на свою разорванную рубашку, на царапины на шее и груди.
— Он был дьяволом в обличье мужчины, причем довольно глупым. Женщина, которая поставила мне такие отметины, — само сокровище, которое нельзя отдать ни за какие деньги.
Теа взглянула на царапины, потом издала громкий вопль.
— Что меня беспокоит? Я сломлена. Я ненавидела тебя. Действительно. Я бы с большим удовольствием пронзила тебя твоим же столовым ножом.
— Ну а я? — усмехнулся Саваж. — Я считал, что ты предательница-папистка.
— Но ты разбойник. Разбойник! — Ее глаза заболели от накатившихся слез. Она отвернулась от Саважа, так как он отвлекал ее своим видом, полуодетый, с увлажненной потом кожей. — Я такая порочная.
— Отлично, — сказал Саваж. — Не выношу целомудренных женщин.
Теа толкнула его.
— Дурак. Моя семья… моя бабушка! Она никогда не простит меня.
Саваж занялся своей одеждой.
— М-да, для нее это уже не имеет значения.
— Ты ее не знаешь.
Поднявшись, Саваж помог встать ей и принялся поправлять ее платье.
— Я должен кое-что сказать тебе.
Она склонила голову в сторону и посмотрела на него внимательно. Он откинул длинную прядь черных волос с ее лица.
— Я получил известие из Лондона, — произнес он наконец. — Леди Хант мертва.
Она не ответила, он прочистил горло и продолжил.