Воцарившееся между молодыми людьми молчание было почти неловким. Оба тревожно смотрели на портрет, не высказывая своих мыслей.
Произошла еще одна вспышка воспоминаний. Как-то Верона сидела перед Стефаном. Он только что закончил рисовать ее и сказал… Она помнила, как Стефан снял очки, потер пахнувшей краской рукой глаза и вдруг посмотрел на нее немного насмешливо.
– Этот портрет не понравится никому, кроме меня и критиков, потому что никто тебя так не воспринимает, мой ягненок. Видишь ли, для мира ты, главным образом, розочка, которую нужно рисовать с лилией в ручках. Девушка, которой Суинберн адресовал бы эти слова: «Лилии и томность добродетели…» Но я знаю, что существует другая Верона, борющаяся за самовыражение. Художник… настоящая женщина, невероятно отзывчивая к красоте… страстная женщина, достойная «роз и восхищения»! Это твое очарование – те две разные Вероны, и я люблю обеих. Однако я нарисовал слишком много лилий. Здесь же розы и восторг. Никогда не расстанусь с этим портретом.
Каждое слово, произнесенное тогда Стефаном, вернулось сейчас к Вероне с невероятной ясностью в этот неожиданный момент. И она испугалась их эффекту.
Верона взяла Форбса за руку и потянула от картины.
– Нам не нужно вешать ее или показывать кому-нибудь. Если хочешь, я отошлю ее обратно Стефану, – тихо проговорила она.
Форбс коротко усмехнулся.
– Это невежливо, дорогая. Все-таки, свадебный подарок. И, признаться, в портрете все же что-то есть от тебя. Но…
Верона перебила его:
– О, не волнуйся об этом. Давай не будем тратить время…
Он не заметил, что она расстроена, но мужская рассудительность в ее выводе польстила ему. Форбс забыл о картине, обнял Верону и поцеловал ее со сдержанной страстью.
Когда миссис Лэнг вернулась домой, Верона отдала ей портрет. Миссис Лэнг предложила:
– Давай посмотрим.
– О, тебе не понравится, – быстро проговорила дочь. – Я не буду смотреть. Возьми его, мама, и унеси куда-нибудь.
Миссис Лэнг взглянула на Верону, Возбужденная нотка в голосе девушки встревожила ее.
– Боже милостивый, Верона, что случилось? Ты выглядишь очень усталой, дорогая. Иди ложись в постель. Ты переутомилась, нельзя же тебе завтра выглядеть больной.
– О, мама, не беспокойся, – сказала Верона и выбежала из гостиной.
Когда миссис Лэнг пересказала эту историю своему мужу, тот просто рассмеялся.
– Нервы, дорогая. Осмелюсь напомнить, что перед нашей свадьбой у тебя тоже был нервный срыв. Оставь девочку в покое. Так будет лучше.
И миссис Лэнг оставила Верону, но очень забеспокоилась, обнаружив, что дочь вместо того, чтобы пойти в свою комнату и, как собиралась, заняться упаковкой вещей, ушла из дома. Женщина могла только догадываться, что Верона страдала, согласно предположению ее отца, от нервного срыва и отправилась в Хит, где очень любила прогуливаться.