Вечер был очень удачным и достиг своего апогея к одиннадцати часам, когда подали ужин в банкетном зале, отделанном дубом. Когда замок был монастырем, этот зал использовался как трапезная.
Генри Бишоп потратил тысячи фунтов стерлингов, чтобы устроить этот вечер и доставить дочери удовольствие.
Кристине очень понравились развешанные на деревьях цветы и оркестр клипсо, который играл зажигательные мелодии Вест-Индии. Многие молодые люди пришли в индийских национальных одеждах, но самый потрясающий костюм был, конечно, на Гейл: серебряная юбка, собранная на тонкой талии, переливающаяся на бедрах при движении. На ней больше почти ничего не было, кроме легкой ткани алого цвета, слегка прикрывающей ее грудь, гирлянды цветов на шее и алого цветка в волосах. Гейл выглядела очень экзотично.
Пришло время, когда девушке, сидящей в кресле, пришлось увидеть эту «индийскую» красавицу, танцующую с Винсом. Кристине казалось, что с каждым танцем они все теснее прижимаются друг к другу, а их взгляды становятся все откровеннее по мере того, как сумерки сгущаются, а количество выпитого Винсом шампанского увеличивается.
«Я не ревную. Я даже думать об этом не буду», – твердила Кристина.
Она попыталась не смотреть на танцующих, хотя ее и беспокоило, что они слишком много времени проводят вместе. Гости заметили это и с жалостью поглядывали на Кристину.
Она стала чувствовать себя неловко и обрадовалась, когда подали ужин.
Винс сам подошел к ней и предложил отвести ее в банкетный зал. Во время роскошного ужина он сидел рядом с ней, и она не могла пожаловаться на то, что он не уделял ей внимания. Он был явно навеселе.
– Потрясающий вечер, дорогая! Вот так вечер! Как же Гейл повезло! Для Англии этот сентябрь необыкновенно теплый, и, сидя в саду под звуки этих мелодий, можно подумать, что ты действительно находишься в Индии.
– Я никогда не была там, – сказала Кристина.
– Когда-нибудь я отвезу тебя туда, – сказал он беззаботно и вытер платком лоб.
В наполненной людьми комнате Винс нашел взглядом Гейл. Она смеялась, разговаривая с несколькими молодыми людьми, и Винс почувствовал, что ревнует. Когда они сегодня танцевали с Гейл, он понял, что влюблен в нее, очень сильно влюблен.
– Я пропаду, если не буду осторожен с тобой, – страстно прошептал он ей во время последнего танца и почувствовал как ее тонкие пальцы, обвивавшие его шею, затрепетали.
Она тихо прошептала в ответ:
– Я давно уже люблю тебя, и ты знаешь это. Что мы будем делать?
– Ничего, – сказал он сквозь зубы. – Ты прекрасно знаешь, что я ничего не могу сделать.