И все из-за Макса!
Клея калачиком свернулась в кресле, подоткнув под себя со всех сторон теплый халат, как бы спасаясь от холодного воздуха за окном, где царствовал зимний вечер, хотя на самом деле в квартире было тепло. Ее слегка отливающие синевой волосы рассыпались по плечам, подчеркивая правильный овал лица и бледность щек – неестественную бледность для обычно оживленной Клеи. Чувственная яркость и пухлость губ куда-то исчезла, они были бесцветны и поджаты. Стресс сильно сказался на всем ее облике. Если бы Макс увидел ее сейчас, он поразился бы перемене, происшедшей с ней всего за несколько часов.
Макс… У нее в запасе был целый уик-энд. Потом нужно будет что-то предпринимать. Конечно, она могла бы отменить свидание, но на это у нее не хватило бы сил. Ей нужен был этот прощальный уик-энд с ним – он был ей совершенно необходим.
Телефон снова зазвонил, она вынырнула из кресла и быстро схватила трубку: на этот раз ей не вынести звука долгих протяжных звонков.
– Да? – коротко ответила она.
– Клея? Где ты была? Я звонил недавно, но ты не подходила…
Так значит, это звонил Макс, а не мама.
– Я была в ванной, – соврала она, судорожно сжимая в руках трубку.
– А… – Дальше последовало молчание, неловкое молчание, которое привело ее в смущение. Затем вопрос:
– Ты одна?
Клея устало прислонилась спиной к стене, пытаясь понять, чего же он хочет. Обычно, раз уж они договорились о встрече, он никогда не перезванивал ей, и почему-то отклонение от нормы встревожило ее.
– Нет, – опять солгала она: с каждым разом ей это давалось все легче, – У меня в гостях знакомый парень. Он ждет, пока я договорю по телефону. А ты нам мешаешь. – Да конечно же я одна, раздраженно подумала она про себя. Куда я денусь? Она всегда была одна, когда с ней не было Макса.
– Не шути так. Клея. – Звук его голоса, низкого, немного хриплого, вызвал у нее острое желание сейчас же оказаться рядом с ним, прикоснуться к нему. – Я думал о тебе. Весь вечер. Ты уверена, что здорова?
Клея сделала замедленный вздох, чтобы успокоиться, и закусила губу, опасаясь сказать что-нибудь, о чем потом пожалела бы, опасаясь сказать правду.
– Конечно, все со мной в порядке… честно, Макс, – быстро заговорила она, стараясь, чтобы голос ее звучал убедительно-она уже лучше владела собой. – Я просто устала. Мне нужно лечь пораньше.
И опять на том конце провода наступило молчание, странное, полное какого-то особого, непонятного ей смысла. Что с ним происходит? Не пьян ли он? Если так, то на ее глазах это произойдет впервые. Макс всегда знал свою меру.