Не замечая, что Доминик молча наблюдает за ней, она вглядывалась в изображение. Великолепный черно-белый загородный дом посреди искусно разбитого сада. Крытая шифером крыша блестит, словно омытая дождем. Окна сверкают в первых лучах солнца.
Вспомнила. Он похож на старый дом Кортни, расположенный на полпути к дому Стентонов в Лэмберне. Только дом на картине сияет свежими красками, а дом Кортни с годами обветшал, его красота, увы, поблекла.
Мэдлин вздохнула. Ей всегда нравился тот дом, и было грустно видеть, как он разрушается.
– А кто владелец?
– Дома или картины? – Доминик улыбнулся и протянул ей бокал. – Картина моя. Я случайно наткнулся на нее. Она была в ужасном состоянии, ничего похожего на то, что ты видишь. Сначала мое внимание привлекла рама…
– Нашел в лавке древностей?
Мэдлин помнила, что Доминик любил обшаривать антикварные лавки. У него была страсть к старинным вещам – не обязательно ценным, но необычным, вызывавшим интерес. Эта страсть передалась ему от матери. В семье не очень радовались этому, дом Стентонов был уже полон антикварных вещей, приобретенных не только матерью.
– Можно и так сказать. – Доминик улыбнулся. – Но однажды я более внимательно посмотрел на холст и понял, что картину можно отреставрировать. И вот видишь…
– Продай ее мне, – сказала Мэдлин, подчиняясь какому-то порыву, и с надеждой заглянула ему в глаза. – Я заплачу рыночную цену, – быстро добавила она.
– Зачем она тебе? – Доминик не смотрел на нее, он смотрел на картину, но Мэдлин чувствовала, как он напрягся.
– Она… просто она напоминает мне усадьбу Кортни, – ответила Мэдлин, пожав плечами. Она уже раскаивалась, ведь Доминик знал, что дом Кортни всегда притягивал ее.
Доминик ничего не сказал, он, прищурившись, рассматривал картину, будто пытался найти сходство. Некоторое время они молчали.
– У тебя это серьезно, с Линбергом? – неожиданно спросил Доминик.
Мэдлин изумленно воззрилась на него.
– А какое это имеет отношение к картине? Доминик не ответил. Он неотрывно смотрел на картину, но молчание его настораживало. Мэдлин искоса взглянула на него, не понимая, о чем он думает.
После долгого молчания Доминик посмотрел на нее, его глаза потемнели.
– Ты получишь картину, когда придешь и скажешь, что окончательно отказала Линбергу.
Мэдлин в замешательстве смотрела на него.
– Зачем тебе это нужно?
Вместо ответа Доминик улыбнулся, и она опустила глаза. Внутри у нее что-то сжалось. Доминик по-прежнему хочет ее. Он дал ей это понять.