С места, где она сидела, ей были видны часть парка, дом и оранжерея. Она вспомнила тот день, когда, выйдя из такси, прочитала на воротах «Сдается внаем». Повинуясь внутреннему побуждению, она сделала все, чтобы приобрести этот особняк, она была убеждена, что совершает одно из самых важных дел своей жизни. Хотелось ли ей продолжать жить здесь?
Услышав шум мотора, она встала. Маленькой девочкой она всегда выбегала навстречу отцу, когда тот возвращался с работы. Она бежала к нему, счастливая оттого, что он вернулся. Но сейчас что-то мешало ей это сделать. Он вышел из машины, как делает это усталый пожилой человек. Он старел, менялся, и эти разъезды, должно быть, изрядно утомляли его. Разве он не говорил как-то, что выйдет на пенсию и передаст клинику в руки Адриана?
Он заметил, что она идет через лужайку ему навстречу, и остановился в ожидании.
– Моя дорогая девочка… – сказал он, обнимая ее.
В течение минуты они стояли обнявшись, не говоря друг другу ни слова.
– Ты все хорошеешь, – прошептал он наконец.
Но он не смотрел на нее, он разглядывал окружавшие их цветы.
– Забавно, что отсюда ни за что не догадаешься… Боже мой, как давно все это было… твоя мать так много работала здесь…
– Не думай об этом, папа. По твоему совету я все здесь изменю, этот алтарь никому теперь не нужен.
Заметив его печаль, она пожалела о том, что вынудила его приехать в Пейроль. Она не должна была посылать ему эту фотографию, которая лишь увеличивала его скорбь и сожаления.
– Ты не виноват, – сказала она. – Я уже многое разузнала, между прочим, я доискалась, какую роль сыграли Монтаги в этой истории, и даже поговорила об этом с Надин Клеман!
Он с беспокойством смотрел на нее.
– Что ты ей рассказала?
– Я ей сказала, что это была ее вина!
– Ее вина? Нет, дорогая, она здесь ни при чем… Он покачал головой, тяжело дыша.
– Боже мой, Паскаль, ты с ума меня сведешь своей непредсказуемостью! Знаю, что я должен был сам тебе обо всем рассказать, но… Иногда случается так, что в семьях бывают запретные темы – вещи, о которых никогда не говорят, и с течением времени становится все труднее их объяснить.
Он взял ее за руку, увлекая в дом, но она не шелохнулась.
– Папа, что с тобой?
– А как ты думаешь, что со мной? – вспылил он. – Послушай, пойдем немного прогуляемся, и я все расскажу тебе с самого начала…
Прогулка по парку помогла бы отцу успокоиться, поэтому Паскаль последовала за ним без возражений. Когда они проходили мимо кустов гибискуса, он указал на них жестом фаталиста.
– Единственный случай, когда я проявил себя садовником! Как тебе уже известно, я посадил здесь эти кусты, чтобы забыть о том ужасном пожаре, но ты не знаешь, что смерть Александры, ужасная и мучительная, не причинила мне большого горя.