Выйдя на улицу, она заторопилась к машине, поскольку было очень холодно. Пока мотор разогревался, она оглядывала через ветровое стекло парк. Обнаженные деревья да немного листьев на лужайке, которым удалось избежать граблей.
Она пыталась вспомнить, как звали мать Адриана. Александра? Красивая блондинка, правда, волосы у нее были несколько блекловатого оттенка. Но разве можно судить об этом по двум сохранившимся фотографиям? Ее отец практически не говорил о ней, будто ее вообще никогда не существовало, Адриан всегда называл Камиллу мамой. Когда Паскаль узнала, что он был ее сводным братом? Почему-то этой правды, в отличие от Юлии, семья Фонтанелей никогда не скрывала. Почему?
Слишком много вопросов, на которые она не находит ответов. Но она ведь решила, что непременно их найдет. А там уже посмотрит, сможет ли она простить.
Крыши больничного комплекса Пюрпан припорошило снегом, но земля оставалась черной и сырой.
После обхода Надин Клеман, который, как всегда, прошел под бой барабанов, на этаже пневмологического отделения установился относительный покой. Она задала своим коллегам несколько каверзных вопросов, поспорила с Паскаль по поводу сложного случая бронхита, но упорствовать не стала, словно тоже торопилась сделать покупки к Рождеству.
Коридор отделения медсестры приукрасили праздничными гирляндами; в ординаторской Аврора также нарядила маленькую елочку.
Одна из пациенток, старая женщина на последней стадии рака гортани, которой Паскаль прописывала морфий, истощенной рукой указала на коробку шоколада, лежащую на столике.
– Моя дочь принесла это для вас, доктор…
– Как мило, спасибо!
– Я знаю, вы любите вкусненькое…
Ее голос был слабым, почти неслышным; Паскаль утвердительно кивнула.
– Да, очень люблю. Ваша дочь сегодня придет?
– Да, она приходит ко мне каждый день. Она или зять. Они обо мне так заботятся…
Она говорила это с благодарностью, но ее взгляд был таким грустным. Это было ее последнее Рождество, а может, и его не будет… У Паскаль сжалось сердце, но она улыбнулась. Несмотря на долгие годы работы, Паскаль все так же чутко воспринимала физические и душевные страдания своих пациентов.
– Отдохните немного, – сказала она, прикасаясь к плечу старой дамы и ощущая сквозь ночную сорочку ее выпирающие кости.
Выходя из палаты, Паскаль услышала крики, несущиеся из ординаторской.
– Вы забыли, где находитесь? – неистовствовала Надин Клеман.
Паскаль хотела пройти мимо, но остановилась, заметив Аврору.
– Вы еще выйдите в коридор и занимайтесь этим прямо там!
Рядом с Авророй стоял Жорж Матеи, держа руки в карманах блузы и опустив голову.